Валерий Елманов - Княжья доля

— То есть я должен помочь надавить на другой конец? — уточнил Костя.

— Не совсем так, — мягко улыбнулся Алексей Владимирович. — Надавит тот, кто будет проводить над тобой эксперимент. Правда, только в том случае, если сочтет нужным.

— А тот, кто надавит, — Бог?

— Бог занят тем, что противоборствует дьяволу, а надавят Высшие Силы. Именно по их законам идет сражение, и нарушать правила никто не может.

— И почему эти силы обязательно будут помогать Богу?

— Вовсе нет. Я ведь сказал, — терпеливо пояснил Алексей Владимирович, — что все будет зависеть от результатов эксперимента. Исходя из него Силы сделают вывод о том, нарушил ли дьявол кое-какие правила по отношению к жителям вашей планеты или нет.

— И что это за правила?

— Никому из нас нельзя вмешиваться в процесс развития разумной жизни, где бы она ни возникла. И никто не имеет права влиять на любое разумное существо, дабы заставить его действовать в свою пользу.

— А дьявол влиял?

— Формально — нет. Но зато его посланцы целеустремленно и методично на протяжении тысячелетий истребляли все ростки чистого и доброго, которые могли бы дать хорошие светлые всходы для всего человечества. Да, они действительно никак не влияли на людей, но, уничтожая добрых и мудрых, они создавали самые благоприятные условия для усиления ненависти, разрушения и насилия. Как человек старательно пропалывает свои грядки на огороде, очищая их от сорняков, так и дьявол занимался тем же, оставляя на выкорчеванной земле только угодное ему самому — злобное и разрушительное. Я видел все это. — Алексей Владимирович закрыл глаза и нараспев продолжил: — И уходили в небытие святые, но плодились в изобилии грешники. И уже редко кто каялся, свершив черное и собираясь сотворить его вновь и вновь. А сильные мира сего даже добро творили исключительно из необходимости и корысти, ища и в нем некую выгоду для себя. И тьма все прочнее вселялась в людские души, и таял теплый свет надежды и веры в добро, рассыпаясь на печально гаснущие во мгле искорки.

Тут он открыл глаза, печально улыбнулся и уже обычным голосом заговорил дальше:

— Это все была история. А ныне Бог решил прибегнуть к последнему средству, которое допускалось в этом великом противостоянии. Он обратился к Силам с апелляцией на то, что дьявол в борьбе за планету превысил дозволенное, нарушив пусть не саму букву законов этих Сил, но их дух. Он не просил о помощи, ибо Силы никогда и никому не помогали. Он просил о восстановлении справедливости. Риск очень велик. Если Силы решат, что никакого нарушения не было, то планета полностью перейдет во власть дьявола. Зато если решение Сил окажется в пользу Бога, то дьявол будет обязан раз и навсегда отступиться от планеты. В карточной игре такое называется ва-банк.

Алексей Владимирович сокрушенно вздохнул:

— Никто не ожидал, что перед принятием своего решения Силы пожелают провести эксперимент, да еще с участием людей. Но сейчас у нас безвыходное положение, и поворачивать вспять нельзя, да и поздно.

И единственное право, которое у нас осталось, — самим сдать карты, то есть выбрать этого человека, причем соблюдая множественные ограничения. Даже сам процесс подбора кандидата поставлен в жесткие временные рамки. И еще одно требование обязательно к выполнению: добровольное согласие самого участника. Что за эксперимент, для чего он нужен, какую роль в нем будет играть человек — ни на один вопрос ответа я не знаю. Об этом ведают лишь сами Силы. Предполагать, конечно, можно многое, включая самое невероятное и вроде бы совершенно невозможное, например те же эксперименты со временем, погружение избранного кандидата в неведомое прошлое или необозримое будущее. Или, скажем, перенос участника эксперимента в иные миры, причем с внедрением его разума в тело коренного обитателя данной планеты или звезды. Словом, вариантов, в какие условия поставят этого человека и какие задачи ему придется решать, — масса, а вот точного знания — увы, нет. Но беспристрастность этих Высших Сил гарантируется.

— А оспорить?..

— Такого не бывает. Мы, узнав конечный результат, лишь уповаем на высшую справедливость. С нею можно смириться, но ее нельзя оспорить. Одним словом, если прозвучит «да», то Они нажмут на наш конец качелей. Если же «нет», то все останется как есть.

— Тогда мы, люди, ничего не теряем? — не понял Константин. — Зачем же эксперимент?

— Видите ли, — собеседник замялся, но потом решился: — В этом мире вашей планете осталось существовать самое большее два-три десятка лет, а дальше грядет гибель всего живого в результате ядерной катастрофы. Более того — Земля расколется, и несколько обломков врежутся в Солнце.