Александр Авраменко - Экспансия

— Чего смешного то?

Один сдавленным от смеха голосом пояснил:

— Да вы со стороны смотритесь уж больно забавно — великан да карлица. Слушай, десятник, она тебе как, в пупок не дышит?

— Сам удивляюсь. Только вот волю я ей дал. После этой драки. Видите — ошейника на ней нет.

Посерьёзнели. Поняли.

— Прости.

— Да ладно. Коня вот жалко…

— Жаль…

…Вот и ворота лагеря. Возле них — плотные шеренги воинов. Запряжённые быками большие огнебои. Носильщики со страхом косятся на закованных наглухо наездников на турах. Никак князь решил не отсиживаться, а двинуть навстречу желтокожим? А вот и он сам, шагает навстречу. За ним — посыльные и командиры. Подошёл, те из карлов, что паланкин тащили, попадали ниц, распростёрлись на земле. Юки было дёрнулась, да Алекс рукой за воротник удержал. Она теперь свободный человек, нечего! Склонил голову.

— Исполнен твой приказ, княже.

Тот в улыбке расплылся.

— Молодец! Смотрю, волю пленнице дал?

— Заслужила, княже. Мою спину в бою прикрывала.

Тот посерьёзнел, взглянул на желтокожую, голову коротко перед ней склонил. Та ахнула от удивления. А Дар от пояса значок отцепил, протянул ей. Мол, бери. Осторожно взяла, в пояс свой сунула. Князь снова на старого друга посмотрел:

— Справился. Хвалю. За коня не переживай. Прилетел орёл с весточкой доброй — завтра наши прибывают. На этот раз больше наших товарищей привезут. И коней тоже. Так что сегодня — отдыхай.

— А…

Показал на носилки.

— Я сам разберусь. Отдыхай, как велено. И…

Пауза была почти незаметной, но тевтон её ощутил.

— Сходи потом в обоз, пусть девчонке твоей доспех по размеру подберут, если она такая боевая. Доверишься ей вновь?

— Доверюсь.

— Тогда — ступай…

…Ввалился в палатку. Устало сбросил щит со спины, поставил его в угол. Расстегнул застёжки, стащил с себя доспехи. Вымотался. Вроде и сшибка то была короткой. Да вот… Юка застыла, смотрит на него. Вопросительно. Похлопал рукой по лежанке, на которую сел. Поняла. Присела на краешек. Осторожно. Жаль, пока друг друга не понимают. Ну да… Обучится. Тут сомнений нет. Да и видно по ней, что нравится девице со славами, коли решилась на такое… Оно, можно бы подумать, что хочет повыше пробраться, либо убить кого важного. Да только невозможно ничего плохого от тайников скрыть. Все дурные мысли они сразу видят. Жаль, что ему подобный дар не дан. Зато в другом силён. Вздохнул, потянул с плеч пропотевший поддоспешник, нижнюю рубаху. Смутился запаха собственного пота. Но Юка даже внимания не обратила.

— Так и будешь в своём ходить?

Что-то пропищала. Ну непонятно же! Поднялся, подошёл к рукомойнику. Плеснул водой в разгорячённое лицо. Искупаться бы, да пока битва не кончится — нельзя… Донёсся гром огнебоев. Затряслась земля. Девушка вздрогнула, но Алекс успокоительно махнул рукой. Поняла. Расслабилась. Вытер лицо полотенцем. Снова вернулся на лежанку. Сел, уставившись бездумным взглядом на сваленное в кучу оружие. Сейчас немного в себя придёт, и займётся… Юка пискнула, привлекая его внимания. Обернулся к ней — упёрлась ему ладошкой в грудь, показывает на лежак. Лечь просит? Зачем? Но подчинился. Ага. Перевернуться нужно на живот. Ну-ну… О, мать всех Богов… Как же приятно! Тоненькие, но удивительно сильные пальчики проминали все мышцы, изгоняя усталость, боль… Как хорошо…

…К цветущей усадьбе возле Жаркого Града подъехала повозка. С козел соскочил возница, почтительно открыл двери закрытого экипажа. На улице появился мужчина средних лет, с гладко выбритой головой, в белой рубахе с алыми обшлагами. Вышел, осмотрелся, потом решительно стукнул в ворота:

— Эй! Открывай!

Звякнула щеколда, створки послушно распахнулись. Привратник почтительно склонился в поклоне — цвет одежды ему был известен:

— Хозяин?

Тайник слегка дёрнул щекой, обозначив улыбку:

— Не забыл, Али?

— Хвала Аллаху Всемогущему! Вы вернулись! Живы и здоровы, как я вижу, господин?

— Жив — точно. Насчёт здоров — не совсем уверен.

Обернулся к повозке, махнул рукой, крикнул:

— Чего испугались? Домой приехали. Выходите!

Слуга краем глаза покосился на экипаж, заметил высунувшуюся оттуда аккуратную маленькую ножку в невиданной сандалии на двух подставках, потом… Он никогда таких не видел. Маленькие. Едва по грудь господину. В одинаковых то ли халатах, то ли бурнусах, с большими бантами сзади. Последняя из женщин помогла выйти крохотному мальчику, еле переступающему ножками, который крепко ухватился за ручку матери. Алекс улыбнулся, на этот раз по настоящему, чуть подтолкнул привратника: