Александр Авраменко - Экспансия

— Княже! Смотри, что творят, звери!

Рядом вдруг возник Алекс, со своей меткой тайника. Дар скрежетнул зубами:

— Что скажешь?

— Это их обычай. Потому и прибежал к нам желтокожий упредить. А мы не поняли.

— Поняли. Открыть ворота. Пешцы — вперёд стеной. Конники — перерезать дорогу врагу. Пусть люди бегут к нам. Но в лагерь их не впускать — на пристань ведите. Пусть народ корабли прикроют. Савва! Всеволод! Всё понятно?

Командиры кивнули, разворачиваясь к своим подчинённым.

— Шо-ха!

— Сделаю, вождь!

Такой же с виду слав, как и прочие, только в шлеме, украшенном перьями попугая, скатился с вышки, на которой стояли командиры. Миг, который заставил Дара скрежетать зубами, и ворота укреплённого лагеря распахиваются, выплёскивая оттуда матово стальные языки воинов… Кони с места берут в карьер, разгоняются. Нарастает их топот. Жаль, всего их ничего — тысяча. Да сотня княжья. В резерве. Есть ещё тысяча боевых туров, но это уже на самый крайний случай. Хотя он, пожалуй, сейчас и настал. Но… Нет. Для другого сгодится. Засвистели флейты, и под их ритм, привычно высоко взбрасывая ноги, устремились вперёд быстроногие воины Таиуантисуйю в рядах славов. Такие же доспехи, только полегче, короткие стальные луки, мечи. Только вот бегают намного быстрее славов. Хотя дерутся так же свирепо. И, последними — тяжёлые пешцы. Щитоносцы, копейщики, секироносцы. Грохочет яростно Барабан Войны. Гремит, наполняя рокотом всё вокруг. Воют со скрежетом огромные рога, рвут уши призывом. И… Взлетает вдруг чёрный стяг над вышкой, где находится князь-воевода. Страшно то знамя. И не приведи кому увидеть его на поле боя. Значит цвет такого знамени одно — пленных не брать. И до сей поры поднималось оно лишь в Мокрых Лесах, когда бились с людоедами. Здесь и сейчас Соколов решил так же — те, кто убивает своих, лишь за то, что попали те под руку славов, даже на время, недостойны считаться честными врагами. Они — гады [86] здесь — пресмыкающиеся, змеи ядовитые, насекомые вредные…

…Вылетели из-за холмов огромные всадники, закованные в сталь, с ходу врубились в благородных конников Страны Восходящего Солнца. Полетели на землю рассечённые тела, укрытые драгоценными лакированными доспехами лучшей кожи. Покатились кувырком сбитые мелкие кони, сметённые нагрудной острой бляхой жеребцов кипчакской породы, с визгом посыпались на землю флажконосцы. Только что они наслаждались избиением беззащитных горожан, которые прислуживали врагу, почему и заслужили кару. Да и к тому же, уничтожить тех, кто кормит и обслуживает врага, разве не ослабить его? В Империи Восходящего Солнца испокон веков принято убивать крестьян, вытаптывать поля, сжигать города, если ты не можешь удержать их… Ширх! Со свистом врезается длинный узкий клинок в кожу доспеха, взрывается прорезь алым багрянцем брызг крови. Шипастая рука подхватывает застывшего в ужасе малыша и бросает перед собой, прикрывая щитом. Разлетаются в щепки две стрелы, тут же бьющие в круглый диск. Сразу трое славов бросаются вперёд, прикрывая товарища, и… Бах! Бах! Бах! Они разряжают свои огнебои, которые торчат из седельных кобур почти в упор, вынося противостоящих им всадников из сёдел, тут же перехватывают копья. Страшной силы удар пробивает противника насквозь, тот кричит, насаженный на острие, словно жук на булавку, машет в ужасе руками и ногами, позабыв обо всём, а славы прорезают узкую полоску пехотинцев, занятых избиением кучки беженцев. Те, в свою очередь, не стоят на месте, покорно подставив голову, а машут мечами, защищая кого-то в своей массе… Дар усмехнулся. Это было так неожиданно, что Алекс удивился не на шутку — там резня, а князь… Воевода толкнул тайника в плечо:

— Давай бегом вниз, и к той толпе, где наши дерутся. Они кого-то защищают. Очень важного. Нужно спасти этого карлика. Бери десяток, и вперёд.

— Понял!

Прыгнул к шесту, который брошен вниз. Скользнул на землю с десятисаженной высоты, только перчатки взвизгнули и задымились.

— За мной! Приказ князя!

…Рванули. Навстречу — бегущие желтокожие, с искажёнными ужасом лицами. Мужчины, женщины, дети, старики. Некоторые тащат на спинах имущество. Глупцы. Сейчас не тряпки да побрякушки спасать нужно. Себя. Под рукой Империи бедных не бывает! Только вот откуда вам это знать?.. А наших оттеснили. Лишь трое дерутся вместе с жёлтыми. Враги словно озверели — так и бросаются на ту кучку карлов, что своими телами защищают небольшие носилки. И их всё больше и больше… Эх! Левая рука выхватывает огнебой из седельной кобуры — бах! Попал! Теперь меч… С оттяжкой, от души! И сносит могучий жеребец маленького тощего конька, на котором сидит расплывшаяся туша. Удивительно жирный для ниппонца попался. Еле кожа доспехов на нём сходится. Томагавк, кстати, хорошая вещь, врезается в уродливую маску второго всадника… Что за… За луку седла цепляется закутанная в серую тряпку крошечная рука, хватается вторая, и вбрасывает вперёд уже виденное ранее тело ниппонского шпиона. Но рука в шипастой перчатке уже выхватывает узкий клинок ножа, чуть отходит назад. И… Вовремя успевает остановится — мать моя женщина… Да что же творится на белом свете?! Из-под повязки, прикрывающей лицо, смотрят с мольбой на тевтона знакомые чёрные раскосые глаза.