Андрей Посняков - Новая Орда

– Я про ваши разноцветные – на паях с синьором Феруччи – повозки спросить хотела.

А, вот оно что!

– Ну, спроси.

– Четверть-то уступите, а? – просяще промолвила Айгиль. – Всего-то четверть. Я ж все-таки владычица Великой Орды, ханша, тем более – твой самый верный вассал! Ну, четверть… это ведь не треть!

– Уговорила, красноречивая. – Вожников и так уже думал, что кое-чем с юной ханшей нужно поделиться. – Владей! Я синьору Феруччи скажу. Думаю, он только рад будет.

– Рад, что не треть попросила?

– Догадливая. Но ты все-таки не обижай старика, с банкирами дружить надо.

Айгиль усмехнулась:

– Я знаю.

– И вот еще что присоветую. Что это за, прости Господи, название такое – Орда? Надо – Золотая Орда, так красивше, да и вполне в местных традициях – любите вы подобный гламурчик: площадь Золотых Ослов, таверна «Золотой Единорог» и все такое прочее.

– «Золотой Единорог», между прочим – в Кафе.

– А ты там была, что ли?

– Я много где была…

Девушка опустила ресницы – пушистые, мягкие. Не до конца застегнутый халат – видать, спешила или не обратила внимания – распахнулся, обнажив нежную шейку и часть груди…

Встав, Егор подошел ближе, обнял Айгиль за плечи, не удержался, чмокнул в шейку. Девушка поддалась было, но тут же погрозила пальцем:

– Эй, эй, князь! Я все ж теперь – царица, а ты, между прочим – женат, забыл? Супруга-то, поди, заждалась. Тем более, беременная. Так к ней и поезжай.

Сказала вроде бы шутя – а как задела! Вот ведь – умна. Что ж, и нечего мачо из себя строить. И в самом деле, пора домой…

Как раз к возвращению с победой супруга Елена родила мальчика, названного в честь ее батюшки Михаилом. Михаил Егорович, стало быть… будущий великий князь и владетель. Похож пока был больше на маму – такой же светловолосый, неуемный: реветь примется, так хоть из опочивальни беги! Хорошо хоть есть всякие кормилицы, бабки.

«Ах, милый супруг мой», – ворковала вечерами княгинюшка, после родов еще больше похорошевшая, да так, что Вожников и думать забыл про Айгиль, Ай-Лили и прочих… Даже и не вспоминал… лишь так, иногда, в узком кругу – с Никитой Кривоносом, Федором… Горшеня, кстати, выздоровел. Вспоминая, выпивал за здоровье дев чарочку медовухи, искренне желая им всего самого-самого. А что, плохие девы, что ли? Да и сам-то… хорош гусь – права Айгиль в чем-то.

Запах жареных каштанов плыл над вечерним городом, над харчевнями, мечетями и дворцами, запутывался в минаретах и меж куполами православных церквей, змейкой обвивался вокруг шпиля костела Святого Марка.

Жуя жареные каштаны, купленные тут же, у разносчика, на лавочке у фонтана сидели двое – Азат и Мара. Болтали о чем-то, смеялись, глазели на прохожих, собравшихся вокруг акробатов и фокусника, что глотал тут же, на площади, огонь.

– Слушай, Азат, а это он взаправду – огонь-то?

– Конечно, взаправду!

– Да ну тебя, врешь ведь.

– Не холодно тебе, милая? Может, пойдем уже к тетушке Рашиде? Мне-то завтра подниматься раненько – царица на службу ждет.

– Хочешь – пойдем, – девушка улыбнулась, поправив поясок, стягивающий красивый, в складках, азям, украшенный серебряными пуговицами и бахромой. – А лучше – поедем. Синяя повозка, на остановке после старой мечети выходим. Вон и повозка как раз, почему-то у них все возницы – греки. Ну, так пойдем?

– Нет, нет, – улыбнулся Азат. – Я – как ты. Давай еще посидим, раз ты хочешь.

– А я, как ты! Ну, давай, кто кого переспорит?

Старый дервиш стоял позади юной пары, под старым платаном с раскидистой кроной и серебристым стволом, и, улыбаясь, смотрел на влюбленных, но, как только Азат вдруг повернул голову, быстро ушел.

– Дервиш! – юноша вскочил с лавки. – Помнишь, Мара, я тебе про него рассказывал? Сейчас я его позову…

Азат побежал следом за казавшейся бесплотной фигурой, быстро исчезнувшей, словно степной ветер, напоенный горьким запахом трав.

– Эй, дедушка! Додо! Подожди, эй!

Все напрасно. Исчез дервиш, и юноша вернулся:

– Не догнал.

– А что б ты ему сказал, если б догнал? – негромко спросила Мара.

– Поблагодарил бы, от нас с тобой поблагодарил.

Порыв ветра подхватил с мостовой листья, закружил, погнал меж деревьями – наступала осень, но пока еще было тепло. Все так же вертелись и прыгали акробаты, и фокусник все так же глотал свой огонь. Вновь подбежал торговец каштанами, Азат купил еще… потом подозвал мальчишку-водоноса. Потом хлопнул себя по лбу:

– Чуть не забыл! Завтра на старом базаре выступает знаменитая Ай-Лили! Мы с тобой приглашены ею лично.