Андрей Посняков: Новая Орда

– Незнамо куда, а вывезено.

И в этот момент грянул взрыв! Рвануло так, что с Никиты сбило шапку, а худосочного пушкаря вообще свалило с ног. В том месте дворца, где – на втором этаже – располагалась княжеская опочивальня, поднялся, на глазах расширяясь, столб клубящегося пламени и беловато-серого порохового дыма, полетели вокруг балки, кирпичи, доски… Вонь! Огонь! И грохот – страшный грохот!

– Князь… – запоздало протянул ватажник. – Эх, не уберегся, Горшеня!

Протащив Ай-Лили по двору, ханские нукеры грубо втолкнули ее в темницу. Смеялись:

– Посиди-ка, бесстыдница. Жди, жди лютой казни.

Захлопнулась дверь, и погасло солнце. Вот уж точно – темница. Лязгнул засов, кто-то кому-то что-то гулко сказал. Вот голоса затихли.

Рукавом вытерев с разбитой губы кровь, танцовщица, дрожа, уселась в углу, прислонившись спиной к стенке, и прикрыла очи. Не потому, что не хотела ничего видеть – не очень-то и было видно, темно – просто так лучше думалось. А подумать было о чем, и в первую очередь – как отсюда выбраться? Самой – ясно – никак, но ведь можно кого-то использовать… Нужно! Что-нибудь наболтать хану, как-то дать весть о себе на волю – может, соберутся толпой преданные поклонники – как тогда – разнесут дворец на кусочки! А еще… еще неплохо бы подать весть князю!

Подумав так, девушка радостно вскрикнула – ну, это ж сейчас самое простое! Она ж немного колдунья – а князь Егор умеет видеть то, чего не дано другим. Что ж, пусть видит. Пусть!

– Ну, что, пожалуй, к вечеру будем в стольном граде? – тронув поводья коня, Егор обернулся, дожидаясь соратников – конную тысячу царевны Айгиль и роту аркебузиров Онфимио. – Это для вас, Онфим, – к вечеру – конно-то мы б и к полудню успели.

– Не надо без нас, князь, – капитан аркебузиров (это звание Онфим получил как раз перед походом) поправил на голове полуоткрытый шлем-салад и прищурился. – У меня и стрелки, и арбалетчики, и пикинеры. И не забудьте про пушки – телеги тоже быстро не едут. Думаю, не стоит распылять силы – куда спешить?

– То так, – подогнав коня, князь спокойно поехал дальше, прямо по широкому ордынскому тракту, в замощенных местах чем-то напоминавшему знаменитые римские дороги. И там, и здесь – империя, а как империи без дорог? Телефона-телеграфа нет, только через гонцов связь. Да и товары, и то же войско – нет, без дорог нельзя.

Кстати, здесь, в Орде, в отличие от Российской Федерации, подрядчики на дорогах не особенно наживались – знали, головенка враз с плеч слетит! Воровали, конечно, пускали налево и камни, и песочек, и щебень – но не так чтоб очень уж нагло, меру свою знали. Опять же, в отличие от РФ.

Князь усмехнулся, и вдруг…

Что-то ударило в голову! Взрыв! Буйное, оранжево-кровавое пламя выхватило из тьмы напряженные лица ратников – Егор узнал Хряжского, Никиту Кривоноса, хлыновцев… Войска стояли друг против друга – русские против русских, с кем недавно делили все. Пушкари с обеих сторон уже поджигали фитили, жаждущими смерти жерлами смотрели на ратников пушки. В воздухе пахло гибелью… вот-вот, вот-вот начнется схватка! Между своими. Вот так. Хотя какие они друг другу свои – московиты хлыновцам да новгородцам враги давние, хуже татар, перессорить их – и стараться особо не надо. Вот кто-то и постарался, и Вожников сейчас хорошо видел – кто. Сидя на золотом троне, властелин Орды Темюр-хан радостно потирал руки, готовясь отдать приказ войску. Только еще немного выждать – пусть русские передерутся, а уж потом – ударить! Резко, кроваво и страшно.

И еще более кровавое действо было задумано в ханском дворце – Егор, как наяву, увидел кипящий котел… зловещие палаческие инструменты, аккуратно разложенные на широкой скамье, плети…

– Что с тобой, княже? – подскочил верный Федор. – Нездоровится?

– Все хорошо! – князь остановил коня, обернулся, подзывая всех воевод. – Не судьба нам пока вместе идти, – он посмотрел на Онфима. – Слишком медленно, а мне надо – как можно быстрей, птицею. Вы уж добирайтесь, а мы… Славный Гафур-мирза, мы с вами сейчас поскачем, как ветер!

Гафур-мирза – татарский минг-баши, тысячник, Вожников про себя звал его полковником – сдержанно поклонился:

– Вы здесь главный, великий князь!

Он вообще был очень сдержанный человек, этот красивый татарин лет тридцати пяти – высокий, с тщательно выбритым подбородком и холодным взглядом светло-серых глаз. Холоден, непреклонен, решителен – о, такой человек сможет добиться многого! Говорят, у Керимбердея он был простым ратником… хотя до того успел повоевать в Италии, Германии, Чехии… неужели – в рядах гуситского войска? Или, наоборот, против них бился? У царевича он не дослужился и до десятника, а как же – простолюдин! Лишь Айгиль вознесла Гафура, сделал минганом, мирзой – не за постельные дела (хотелось верить) – «полковника» воины искренне уважали.