— Анна в более или менее близком родстве практически со всеми монархами Европы. К примеру, ее кузина по счастливой случайности приходится женой здешнему герцогу.
— А-а. Ну, понятно. Годы разлуки с любимой сестричкой.
— Почти, — кивнул Вальдар. — Если ты помнишь, Бургундия на сегодняшний день — едва ли не самое богатое государство Европы. А у Анны, ко всем ее прелестям, есть одно маленькое, но замечательное достоинство…
— Ну-ка, ну-ка! Разговор коснулся женских достоинств?! Я замер в ожидании.
— Оставь свои шуточки! Прав на престол Священной Римской империи у нее едва ли меньше, чем у нынешнего императора Сигизмунда. Так что счастливец, заполучивший ее в жены, да к тому же поддержанный герцогом Бургундским, имеет очень неслабый шанс взойти на императорский трон.
— Ага, вот такая вот золотоносная невеста. Умница, красавица, с хорошим приданым. Я так понимаю, капитан, план, как говорится, подкупающий новизной: мы с тобой аккуратно разгоняем всех прочих воздыхателей, а дальше вы под колокольный звон и марш лейб-гвардии атаманского полка — к алтарю, кольцами меняться. Дельная мысль! Императорский трон — вполне удачное место для поднятия волны и одновременно дубины народного гнева.
— Об этом говорить преждевременно. Но, как утверждает Хасан, и не верить ему оснований нет, в нашем деле Анна может стать ключевой фигурой. Во-первых, она лучше, чем кто бы то ни было в Европе, разбирается во всех хитросплетениях интриг султанского двора, а возможно, и окружения Тамерлана. Что, как ты понимаешь, для нас жизненно важно. Во-вторых, необходимо срочно выяснить, не завербовал ли Железный Хромец принцессу Анну. Подумай сам, что может статься, если в момент нашествия объединенного воинства на Европу оплот и буквально ось христианского мира — Священная Римская империя в один момент капитулирует перед захватчиками.
Лис остановил коня:
— Хм. Щас подумаю.
Он спешился и зашагал к ближнему подлеску.
— Ты не волнуйся, я быстро думаю.
Сергея не было довольно долго. Когда же он наконец появился, лицо его казалось если не встревоженным, то уж точно удивленным.
— Капитан, есть две новости.
— Хорошая и плохая?
— Это как посмотреть. Ну, первая лежит на поверхности. Я подумал и решил: Европе будет хреново. Совсем кирдык ей будет.
— А вторая?
— Вторая новость странная. Идем-ка со мной.
Камдил последовал за напарником, и через несколько минут друзья оказались на небольшой изрядно вытоптанной поляне.
— Вот погляди, Вальдар. — Лис указал на сырую от утренней росы землю. — Видишь след?
В продавленной грязи виднелся четкий отпечаток медвежьей лапы.
— Да-а, большой зверюга, — прикинув по размеру следа величину животного, констатировал Камдил.
— Не маленький. — Лис потянул друга к ближайшему дереву. — А вот еще следы. Здесь — обутой ноги, здесь — разутой. А вот здесь уже и медвежьей.
— Ты хочешь сказать… — медленно проговорил Вальдар.
— То, шо я хочу сказать, лучше никому не слышать. Но, сдается мне, я знаю, почему эта дорога стала непроезжей. Таких следов разного размера я насчитал по округе не меньше дюжины.
— Медведи-оборотни?
— Если бы я впервые отправлялся в сопределы, я бы с возмущением отверг столь антинаучную версию. Представляешь, что сказал бы на эту тему старина Готлиб?! Но поскольку этот выезд даже не десятый… Вальдар, убираться бы отсюда надо поскорее, а то эта венгерско-бургундская Анна и не всплакнет, потому шо так и не узнает, как много она потеряла, лишившись внимания двух столь безбашенных кавалеров.
— Это верно. — Камдил положил руку на эфес меча. И в этот миг закрытая связь зарокотала в голове бархатистым низким голосом Мишеля Дюнуара:
— Джокеры, как там у вас погода? Как устроились на новом месте?
Опахало из страусовых перьев поднималось и опускалось над головой Повелителя Счастливых Созвездий. Мускулистые невольники-эфиопы без устали обмахивали восседающего на троне старца. Золоченый трон, украшенный самоцветными каменьями, выложенный резными пластинами слоновой кости, стоял в видавшей виды походной юрте. Этот шатер из белого, со временем посеревшего войлока прошел с Тамерланом от Самарканда до Адрианополя и помнил грозного старца еще молодым и полным сил воином.
В отличие от шатра трон прежде значился меж символов власти султана Баязида, но теперь поверженный властитель, еще недавно гордо носивший звание Тени Аллаха на Земле, сидел чуть поодаль хмуроликого завоевателя на низкой кошме, заваленной расшитыми шелком подушками. Баязид казался погруженным в размышления. По всему видать, невеселые. Ладонь его красовалась на рукояти бесценного кинжала, шедевра непревзойденных дамасских мастеров. Другая рука султана нервно теребила за спиной золотую кисть подушки.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу