Константин Костин - Белое на белом

— Благодарю, — Вильгельм продолжал смотреть куда-то вдаль, сквозь все серьги и кольца, — но ваше предложение меня не интересует.

Можно, конечно, заинтересоваться: кто же покупает у фаранов их поделки, если точно известно, что они — мошенники? Все дело в искренней вере.

Люди, которые искренне верят в то, что они самые умные и могут купить талер за два гроша, были, есть и будут всегда.

Фаран помолчал, разглядывая спокойное лицо Вильгельма.

— А еще, — затараторил он с теми же интонациями, — я могу предложить вам самый настоящий кирпичный джем, аллигаторов бутерброд и молоко куропаток.

Голова парня медленно повернулась, взгляд светло-голубых глаз, такой непробиваемо спокойный, что фаран даже занервничал, остановился на лице уличного торговца:

— Кирпичный джем? — невозмутимо переспросил Вильгельм.

— Простите, мне показалось, что вы меня не слушаете…

Голова вернулась в прежнее положение, взгляд опять устремился в известную только Вильгельму даль.

— Благодарю, — произнес он, — но ваше предложение меня не интересует.

Фаран мысленно сплюнул, продолжая широко улыбаться. Ты не сможешь продать стекляшки за камушки никому, если твое лицо будет хмурым, как у дневной совы.

«Нет, с этим парнем каши не сваришь…».

Парень-некашевар наклонился, подхватил свою сумку и двинулся к краю платформы. Под стук копыт шестерки лошадей к ожидающим подъезжал омнибус.

Вильгельм посторонился, пропуская внутрь какого-то шустрого молодого дворянчика, и вошел внутрь, доставая припасенную заранее монету для сборщика оплаты за проезд.

В окошко, отделявшее пассажира паровика от механика, постучали снаружи. Оливер айн Вимпер раздвинул занавески и отодвинул стеклянную пластину.

— Прошу прощения, господин, — в окошке показалась кожаная фуражка механика, с начищенной серебряной бляхой, — но дальше не проехать — затор. Сломалась ось у фуры и вся улица засыпана кусками угля. Подождем, пока расчистят?

— Улица Новой Голубятни далеко?

— Не сказал бы, господин. Фактически, она прямо за углом. Вам ведь в штаб-картиру Черной сотни?

— Угадал.

— До нее пара десятков шагов.

Оливер поднялся и накинул на плечи пальто:

— Пожалуй, я пройдусь.

Он надел цилиндр, вышел наружу. Да, затор был на самом деле серьезным: на боку лежала огромная деревянная телега, из которой высыпался уголь, большой черной кучей перегородивший улицу. Возможно, небольшая повозка и смогла бы протиснуться, но не неуклюжий паровик. Кучер с отрешенным лицом сидел на колесе и курил.

Механик спрыгнул с лестницы, укрепленной на задней стенке паровика, и подал Оливеру его чемодан.

— Благодарю, — в черную кожаную перчатку механика перекочевала монета, блеснувшая на мгновенье золотом, — Напомните мне, как я выглядел?

Механик поклонился:

— Пожилой мужчина с незапоминающейся внешностью, на вид — крупный землевладелец. В пути не разговаривал, вышел возле Собора.

— Еще раз благодарю, — Оливер зашагал по улице мимо угольной фуры. Один из пары впряженных в упавшую телегу коней — здоровенных гнедых тяжеловесов браунгафской породы — махнул хвостом, на мостовую зашлепали конские яблоки, курящиеся паром на морозе.

По улице Новой Голубятни, вдоль идущего по левую руку высокого каменного забора, окружавшего бывший женский монастырь сестер-магдаленок, а ныне занятого Черной Сотней, шагал высокий — еще более высокий из-за цилиндра на голове — юноша, с небольшим чемоданом в одной руке и черной тростью — в другой. До кованых железных ворот, у которых отирался молоденький монашек с кружкой для пожертвований, оставалось совсем недалеко.

Черная Сотня…

Общеизвестно, что в армию можно попасть двумя путями: либо попасть в рекруты либо попасться на глаза вербовщикам. Теоретически, существовала еще возможность стать добровольцем, но на практике доброволец среди солдат встречался реже чем черный бриллиант. У тех же солдат.

Король Леопольд — а, вернее, стоявший за его спиной кардинал Траум, старый черный лис — нашел третий путь пополнения своей армии. Указом короля три года назад была создана Черная Сотня, армейское подразделение, куда набирали смертников. Смертников, в буквальном смысле этого слова: треть из солдат состояла из приговоренных к смертной казни. Оставшиеся две трети дополняли воры, убийцы, разбойники и грабители, вытащенные с каторги. Всем им, в случае добросовестной службы, было обещано помилование, тем же из преступников, кто запишется в Черную Сотню добровольно, обещали простить все преступления, совершенные до этого и не отдавать суду в случае, если некий купец опознает в солдате того самого мерзавца, который пару лет назад ограбил его на лесной дороге.