Константин Костин: Белое на белом

— Что ж ты молчал, болван?! Сказал бы сразу, что это — приказ короля.

Юноша снял с пояса шпагу, выдернул из дорожной сумки плащ и мгновенно привычным движением увязал оружие в длинный сверток. Низко опущенное лицо покраснело.

Дворяне, конечно, ДОЛЖНЫ исполнять приказы короля, но на самом деле считают, что приказы короля — да и любые приказы кого бы то ни было — это так, благие пожелания, которым можно следовать, если у тебя благодушное настроение.

Карл просто пытался сохранить лицо, при этом осознавая, что полицейский все прекрасно понимает.

Он выпрямился и, гордо выпрямив спину, зашагал к навесам.

Вот на каменном столбе укреплена жестяная табличка «Все, кто желает добраться до улиц… — дальше шел длинный список, среди которых встречались даже такие своеобразные названия, как улица Могильная и улица Королевского Волка — могут воспользоваться омнибусом номер шесть».

Взгляд Карла пробежал по списку и остановился на строчке «Улица Новой Голубятни».

Место, где располагалась штаб-квартира Черной Сотни.

«Омнибус номер шесть…».

Юноша вздохнул и потер ладонями замерзающие уши. Зима в Шнееланде гораздо холоднее айнштайнской.

Стоявшие шевельнулись, за спиной Карла запыхтело. Он обернулся. Ух ты.

По улице мимо стоявших на платформе людей катил паровой самоход: то же паровоз, только ездит не по рельсам, а по обычным дорогам и улицам.

Большие колеса с потемневшими латунными спицами катились по мостовой, тусклый глаз погасшего прожектора, длинный черный цилиндр котла, прямоугольное лобовое стекло, залепленное снегом, за которым стоял, дергая рычаги управления, механик в черной форменной фуражке. Мимо Карла, близко, рукой подать, проползла под гулкое чуханье паровой машины, узкая застекленная дверца отсека управления. Казалось, протяни руку и можно дотронуться до изогнутой металлической ручки, но дверь уже скрылась за ближайшим столбом, поползли квадратные окошки пассажирского салона, закрытые изнутри темно-синими шторками.

Паровик прополз и на любопытных опустилось облако едкого черного дыма из высокой трубы. Карл закашлялся, но продолжал с интересом смотреть вслед машине. На крыше, за низкими перильцами багажного отдела, лежал одинокий чемодан.

Юноша не обращал внимания на стоявшего чуть в отдалении одинокого парня, по виду — горожанина, которого обрабатывал шустрый фаран.

Как известно, нет плохих народов, есть плохие люди. У преступников нет национальности, и ни один человек не может быть признан преступником только потому, что он относится к национальности, традиционно представляемой преступной.

Это — строгое правило.

Но, как и из любого правила, из него есть исключение.

Это исключение — фараны.

Говорят, что там, где поселились эти черноволосые загорелые люди, с глазами как чернослив, спастись от воровства будет невозможно. Но это неправда. Фараны не воры. Их честнейшие глаза и ослепительно-белозубая улыбка с легкостью это доказывает. Так улыбаться могут только те, кто живет плутовством и обманом.

Фараны не воры. Они мошенники.

И один из них сейчас хотел продать что-нибудь Вильгельму.

— Вот посмотри, какие замечательные украшения. Серебро, лучшие камни Черных гор. Сами черногорские гномы не сделали бы украшения лучше, даже существуй они на самом деле.

На лотке, который молодой фаран разложил возле купеческого сына, блестели и переливались радужным разноцветьем колечки, перстеньки, серьги, браслеты, кулоны. Голубые камни, синие, красные, зеленые всех оттенков от травяного до темно-изумрудного.

— Благодарю, — спокойно произнес Вильгельм, когда фаран замолчал на мгновенье, — но ваше предложение меня не интересует.

Нужно быть сумасшедшим, чтобы купить что-то у фарана. Нет, их девиз «Каждый покупатель получает то, за что заплатил». Вот только, что он получит именно то, что ХОТЕЛ, фараны не обещают.

Черноглазые брюнеты известны всему миру, как самые большие специалисты по подделкам. Кажется, нет ни одного предмета, который они не смогли бы подделать. Фальшивые монеты, фальшивые золотые слитки, поддельные карты сокровищ, мед, в котором от настоящего только цвет и запах, кофе, сделанное из смеси шелухи и дорожной пыли… Что уж тут говорить о «самых настоящих» камушках, которые если и видели Черные горы, то исключительно проездом.

— Да вы только посмотрите, — фаран схватил Вильгельма за руку, — какая красота, какой цвет, какой блеск. Вот эти голубые, вот посмотрите, посмотрите, — он замахал перед лицом Вильгельма сережками, — прозрачные как горная роса, а цвет, посмотрите, посмотрите — как будто они только что вынырнули из ручья, сбегающего по склону. Или вот этот кулон, посмотрите, посмотрите. Да это же настоящие гранаты! Алые, как губы девственницы, ваша невеста будет в восторге!