Евгений Токтаев - Тени надежд

Театр... Театру хорошо разместиться в уютной ложбине меж холмов с округлыми склонами, образующими кратер, чтобы голоса актеров легко долетали до самых верхних скамей. Вот там следует играть в Ахилла, а никак не на виду у вражеского войска.

Бледная желтизна папируса быстро покрывалась чернильной вязью.

"Мне думается, царь, что хорошо было бы в данной обстановке стать нам, как мы есть, лагерем на этом берегу реки. Я не думаю, чтобы враг, у которого пехота значительно уступает нашей, осмелился расположиться вблизи от нас; тем самым он даст нашему войску возможность легко переправиться на рассвете. И мы перейдем раньше, чем они успеют построиться. Теперь же, по-моему, опасно приступать к этому делу, нельзя ведь вести войско через реку вытянутым строем: видно, как тут много глубоких мест, а сами берега, – ты видишь, как они высоки и обрывисты".

Кому ты это говоришь, старый дурак, верный пес отца, ныне не видящий далее собственного носа? Герою, чья слава затмит ахиллову?

"Я переправлюсь: этого требует и слава македонцев, и мое пренебрежение к опасности!"

Нет ничего сильнее человеческой глупости.

Историк покачал головой. Преисполненное пафоса начало и такой бесславный конец. Поучительный пример для потомков. Иные собратья по перу склонны фантазировать, стараясь измыслить ход истории, переживи Александр тот миг, когда клинок Спифридата, сатрапа Лидии, взмыл за его спиной в той роковой битве при Гранике. Развлечение досужих людей. В своей книге он изложит сведения проверенные и взвешенные, очищенные от противоречий и домыслов.

И все-таки, какая страсть! Как далеко он мог зайти, успей тогда Клит, ближайший из телохранителей, отразить смертельный удар, спасти царя! Всего одно мгновение... Как подумаешь, мурашки по коже...

Падающей звездой Александр промчался по темному небу и сгорел без следа, канул в Лету.

Историк поднялся из-за стола и подошел к окну. Повеяло свежестью: снаружи, в саду, совсем недалеко от его рабочего кабинета разместился большой фонтан. Тонкие серебристые струи, падая в гранитную чашу, порождали причудливую игру маленьких волн.

"Бесследно? Так не бывает".

Арриан из Никомедии вернулся к своему письменному столу и вновь взялся за перо. Он записал все, что знал об Александре. Не так уж много. Колесо Истории суждено было вращать другим людям. Нужно начинать новую главу.

– Предатели! Будьте вы прокляты!

На заросших колючей щетиной щеках Андроклида отчетливо проступили грязные влажные дорожки. Глаза застилала едкая пелена – слезы и пот, все вперемешку. И не утереться теперь, как бросишь сариссу? Ремень щита, прикрывающего левый бок, плечо и, частично руку, терся о шею. Сквозь мутную поволоку Андроклид видел приближающийся частокол копий и ряд щитов, украшенных, так же, как и его собственный, шестнадцатилучевой звездой Аргеадов.

Ламах, сосед, отправивший в поход за море старшего сына, рыдал в голос:

– Изменники! Что же вы творите?! Опомнитесь!

Наступающая по пшеничному полю фаланга нестройно и как-то неуверенно гаркнула:

– Парменион!

По рядам с правого крыла волной прокатилась команда:

– Вперед!

– Аргеады! – закричал Андроклид, перехватил поудобнее сариссу и шагнул, сминая колосья, чувствуя, как его шаг повторяют тысячи ног.

– А-а-а! – выл слева Ламах.

Фаланга качнулась и уступом двинулась на сближение с противником, навстречу отцам, сыновьям и братьям. Не было в ней сейчас и следа того монолита, что выстоял против "Священного отряда" фиванцев на поле под Херонеей. Да и у противника дела нисколько не лучше. Строй колебался, повсюду видны разрывы, губительные для фаланги.

– ...Парменион! Парменион!..

– ...против кого копья повернули? Прокляну!..

– ...Геракл и Аргеады!..

– ...прости меня, отец!..

Между фалангами пятьдесят шагов. Сорок.

Андроклид разглядел, как один из бойцов парменионова войска поднял копье вверх. Сдается. Его немедленно толкнули в спину, и он упал под ноги своим товарищам, однако пример оказался заразителен – еще несколько копий уперлись в хмурое небо. Здесь, против правого крыла, где шел Андроклид, на своем левом враг по традиции поставил слабейших. Враг?