Андрей Посняков - Корсар с Севера

Вместе с благословением бея Джафар получил попутное задание — якобы для пополнения запаса продуктов зайти по пути в Бизерту и уничтожить всех проживающих там людей пустыни, известных правителю Туниса. Чтобы не спугнуть их, действовать надлежало немедля, не ставя в известность власти Бизерты. Что и проделали. Правда, не полностью. Удалось уничтожить лишь одного, ливийца Али. Преданный слуга Джафара Маруф убил его с помощью духовой трубки зинджей, чем очень гордился.

Правда, по мнению самого Джафара, гордиться тут особо нечем: остальные берберы успели скрыться, да и их точное местожительство так и не удалось установить. А стоило ли вообще убивать этого Али? Может, было бы лучше предупредить его и наладить в будущем прямую связь с жителями пустыни? Они могли бы стать неплохим подспорьем в борьбе за власть с тем же Османом. Так ведь… еще ничего не поздно исправить! Али? А кто сказал, что его убили по велению Джафара? Вовсе не так. Джафар — первый друг пустынников. Вот только не видел ли кто Маруфа с духовой трубкой, отирающегося возле дома ливийца? Могли видеть, могли. Слишком уж простоват Маруф, вполне мог подставиться. А значит… Значит, надо от него избавляться. Жаль, конечно. Но — интересы дела требуют. Лучше бы его убили в походе. Да, пусть убьют. Пусть верный раб погибнет геройской смертью. Чтоб не ляпнул чего. Пусть.

На палубу поднялся Матоня. В зеленом с золотыми полосками халате, подпоясанном наборным поясом. С непокрытой, наголо обритой головой, перевязанной белой тряпицей — последствия удара Марко, — с торчащей в стороны бородой. На поясе кривая абордажная сабля.

— Рад приветствовать тебя, мой верный Маруф. Ты хорошо исполнил поручение и достоин награды.

Матоня осклабился и поклонился, прижав руки к груди.

— Сегодня, после обеденного намаза, вместе с другими командирами можешь навестить дома развлечений в Бизерте, Маруф. Вот тебе серебро. — Джафар отсчитал несколько турецких акче. — Ни в чем себе не отказывай. Рядом с базаром есть одно заведение. Хозяин — хромой Эйюб. Намекнете ему про гурий — он все сделает.

— Благодарствую, хозяин, да хранит тебя Аллах милосердный и милостивый.

— Ладно, не благодари, заслужил… Утром выступаем. Смотри не опоздай к отплытию. Иначе золото, богатые ткани и горячие кастильские женщины достанутся другим.

Подтянули болтающуюся за кормой разъездную лодку, в которую уселись Джафар и другие офицеры с «Тимбана».

— Постой-ка, Керим! — Джафар задержал за локоть последнего — молодого безусого парня. — Помнишь мое поручение?

— Да, благолепнейший! Парень и девка с желтыми глазами. Увидим — схватим обоих.

— Молодец! — Джафар наклонился к самому уху: — Проследи за Маруфом, Керим, только осторожно.

— Понял, благословенный. — Кериму очень нравились подобные поручения. Они придавали ему значительность и ощущение собственной избранности.

Джафар аль-Мулук давно приметил эти качества Керима и использовал их для собственных надобностей. Если б он только знал, что услужливого Керима подставил ему не кто иной, как сам Осман-бей!

Спустившись в лодку последним, Керим принял сброшенный матросом конец, и гребцы вспенили веслами волны.

— Есть один человек, Китаб ибн-Хасан, купец из Сирии, — войдя в дом, произнес старший бербер, Иса. — Он многим обязан народу пустыни и доставит вас туда, куда вам нужно, даром.

— Как это «куда нам нужно»? — через Марко уточнил Олег Иваныч. — У этого ибн-Хасана что, своих дел нет?

Иса пояснил, что, конечно, благорасположение сирийца будет распространяться только на попутное его кораблю направление.

— Сегодня вечером он зайдет по делам к хромому Эйюбу. Там и договоримся. Если сладится, покинете нас уже ночью. Так что возьмите с собой все свои вещи… Как, говоришь, зовут ту собаку, что убила Али?

— Маруф.

— Маруф. Ладно… Ну, собирайтесь. Да, Ялныз, я, конечно, тебя очень уважаю, но, послушай, не позорь больше свою жену — разреши ей прикрыть лицо. Она и так уже сильно наказана.

— Обещаю исполнить твою просьбу, Иса!

К вечеру впятером — младший бербер еще с утра ускакал куда-то за город — направились на постоялый двор хромого Эйюба.

Базар уже затих. Лишь кричали кое-где последние торговцы, навязывая припозднившимся покупателям нераспроданный за день товар. Посреди площади, там, где располагался мясной ряд, с оглушительным лаем дрались бродячие псы.

На помосте под старым карагачем уже сидели посетители. Ели жаренную на углях баранину да вели неспешную беседу.