Татьяна Сорокина - Мыколка

— Ваш Сиясь, завтрак готов, извольте откушать, и уже авангард уже в пути, нам тоже надобно поспешать, — ответит тот

И сгорая от любопытства, спросил:

— Ваш Сиясь, а что это вы тут изображали, это танец, может, какой?

Николка улыбнулся:

— Нет, не танец, это я экзерсис такой делаю, для ловкости, чтобы с саблей ухватка лучше была

— Ааа, — протянул Егорка, посчитавший, что понял все.

Через час они уже ехали по степи, греясь в лучах поднимающегося солнца.

— Обычный желтый карлик, и обычная кислородная планета, каких тысячи в содружестве, — лениво текла мысль в голове у князя.

Он дернул головой, и огляделся.

— Чего изволите, — сразу встрепенулся, едущий рядом денщик.

— Нет, ничего, просто задумался, — сердито объяснил князь.

— Какой к бесу желтый карлик, какая планета, о чем я думаю, — встревожился он.

И в ответ на эти мысли в голове возникла картина звездного неба, совершенно отличная от земного небосвода, потому, что звезд там было неизмеримо больше. И он знал многие из них. Они светили знакомыми огоньками, ровно, не подмаргивая, как будто между его глазами и звездами не было никакой преграды. Но вот сотни из них укрупнились, и над этой сверкающей гроздью появилась надпись, " Звездное содружество"

Он продолжал, как ни в чем не бывало, ехать на коне, но сейчас его сознание как бы раздвоилось, одна его часть продолжала следить за дорогой и окружающей обстановкой. А вот другая, наблюдала за разворачивающей перед его внутренним взором, картиной.

Он висел в пустоте, среди холодно светящих звезд, а вокруг разворачивался бой. Несколько чудовищных непонятных сооружений обдавали друг друга светящимися лучами, от чего на них раздавались гигантские взрывы и отрывались куски обшивки и. Много мелких летательных корабликов разрывались, оставлял после себя обломки на которые сразу осадком выпадал серебристый туман.

Неожиданно его внимание привлек один из больших кораблей, он начал растворяться прямо в пустоте и сейчас князя влекло туда же в это воронку небытия. Пройдя ее, он обнаружил себя опять висящим в пустоте, но сейчас он смотрел на огромную планету, с морями, облаками. Он сразу понял, что смотрит на Землю, но не успел восхититься этим зрелищем, как из корабля, по-прежнему находящегося почти рядом с ним вылетело намного меньшее устройство, напоминающее две сложенных тарелки, и устремилось к планете. Сам же корабль медленно двинулся туда же и, двигаясь все быстрее, огненным факелом вошел в атмосферу. Провожая его глазами, Шеховской увидел, как он булавочной головкой упал в океан.

Эта картина еще несколько мгновений стояла перед внутренним взором и затем исчезла.

Если бы сейчас кто-нибудь внимательно разглядывал князя, то внешне ничего не заметил. Он невозмутимо продолжать двигаться на своем скакуне, но в его душе бушевала буря. Мощный ум почти сразу понял реальность, показанной ему картины, и соотнес ее с уже имеющимися знаниями. Но все равно осознание того, что человечество не одиноко в мире, и что есть другие разумные существа, свободно передвигающиеся за пределами Земли, его потрясло. Было совершенно ясно, что ему повезло найти иноземный артефакт, благодаря которому он стал нормальным разумным человеком.

— Вот только нормальным ли? — усмехнулся он про себя, вспомнив свои возможности, — мои способности весьма далеки от нормальных. Интересно, а могу ли я, как-то общаться с этим артефактом?

Эта мысль его настолько увлекла, что он до очередного привала все пытался что-либо спросить у черного камушка, в свое время так неосмотрительно взятого с собой дурачком Мыколкой. Но, увы, ответа не было. На все его мысленные мольбы и приказы, никто не отвечал. Но вот, когда на привале он спешился и прилег передохнуть, его опять закрутил в себе водоворот странных непонятных знаний. И он летел, вбирая его в себя между холодно сверкающими, равнодушными звездами.

Обоз двигался медленно, из-за большого количества раненых и больных. Почти после каждого ночлега приходилось копать могилы для умерших. Их складывали туда без гробов, пожилой изможденный поп быстро читал заупокойную молитву, после чего в степи оставался еще один холмик, в котором лежали неизвестные воины Русской Империи.

Офицеров в обозе было немного, и опять, почти, как в эскадроне, князь никак не мог вписаться в общество. На привалах большинство из них играли в карты, если удавалось разжиться спиртным, пили. На странные упражнения князя, которые не удавалось скрыть, смотрели с усмешкой, но ничего не говорили.