Филипп Улановский - Первый советский пилотируемый полет в сторону Луны

И тогда Государственная комиссия во главе с профессором Георгием Тюлиным обратилась в Политбюро с просьбой запретить космонавтам занять место на борту «Лунолета-1». Поэтому первыми людьми, облетевшими Луну, стали американцы, а Советский Союз вплоть до середины 80-х годов вообще публично отрицал факт существования советских программ пилотируемых полетов на Луну, хотя мало-мальски грамотные советские граждане, способные читать между строк, прекрасно знали о лунных планах Кремля. Достаточно было, к примеру, прочесть репортажи так и не полетевшего в космос журналиста Ярослава Голованова в «Комсомолке» об американской лунной программе, опубликованные в 1968–1969 годах. И автор предлагаемого Вам сейчас опуса, будучи тогда рядовым учащимся (хотя и отличником) весьма провинциальной средней школы, не просто догадывался об этих планах, а знал о них от одного из своих дальних родственников – человека, принимавшего непосредственное участие в программе запусков…

Наше повествование будет не о «Лунолете-1», а о шестом корабле советской серии «Зонд», получившем официальное обозначение «Зонд-4». Согласно воспоминаниям «Люди и ракеты», опубликованных в конце 80-х – начале 90-х годов и написанных знаменитым заместителем главного конструктора Борисом Евсеевичем Чертоком, легендарным представителем поколения первых советских ракетчиков (а не доверять этим мемуарам нельзя, ибо Чертока никто никогда не смог бы уличить в неточностях или преднамеренном искажении фактов), старт беспилотного космического корабля Л1 № 6 состоялся 2 марта 1968 года в 21 час 29 минут 23 секунд.

Буквально через абзац Черток заявил, что «Зонд-4» вообще не собирались посылать к Луне. Но в этом конкретном абзаце заместитель главного конструктора заявляет, что «самый волнующий участок» полета по «прежнему опыту» – это второй запуск разгонного блока «Д», разгоняющего корабль, находящийся на промежуточной околоземной орбите, к Луне. Черток добавляет, что, по оценкам баллистиков, может быть, до самой Луны коррекции траектории не потребуется. Буквально через пятнадцать строк, сразу же после красочного описания встречи с главным конструктором Василием Мишиным в крымском аэропорту, Черток отмечает буквально следующее:

«Этот полет Л1 был действительно только зондом. Корабль должен был облететь не Луну, а расчетную точку на расстоянии 330 тысяч километров от Земли. Луна в данном случае была не нужна. Основной задачей мы ставили отработку техники управления, астрокоррекции, возврат к Земле, вход в расчетный коридор, торможение в атмосфере с двумя погружениями и приземление».

Большая часть воспоминаний Чертока о полете «Зонда-4» посвящена мытарствам со звездным датчиком 100К, находившимся на борту корабля. Этот датчик никак не хотел захватывать яркие звезды Сириус и Канопус, что не позволяло осуществить коррекцию. Для того, чтобы объяснить «выбрыки» датчика, Мишину и Тюлину пришлось вызывать в Евпаторию большую группу специалистов из Москвы. В итоге 6 марта коррекция траектории все же прошла… А вскоре Л1 прошел апогей орбиты и стал возвращаться к Земле. Чтобы попасть в расчетный коридор, следующую коррекцию нужно было проводить на удалении 160 тысяч километров от Земли 9 марта рано утром, а посадка прогнозировалась в 21 час с минутами…

«Шли последние, седьмые сутки полета Л1 № 6. По программе, отделив все части, сгорающие в атмосфере, спускаемый аппарат СА, по форме напоминающий автомобильную фару, должен был коснуться атмосферы Земли. Достигнув перегрузки в четыре единицы, корабль должен был изменить аэродинамическое качество путем вращения вокруг продольной оси и вынырнуть из атмосферы в космос. Потеряв скорость при первом погружении и пролетев часть своего пути теперь уже по орбите ИСЗ, через 20 минут СА должен был окончательно погрузиться в атмосферу и приземлиться в заданном районе.

По уточненному расчету первое погружение должно было состояться 9 марта в 21 час 19 минут 18 секунд. За 8 минут до этого должно было пройти разделение спускаемого аппарата и приборно-агрегатного отсека.

В Атлантическом океане находился корабль «Ристна», который должен был засечь проносящийся над ним метеором Л1 в 21 час 03 минуты – еще до отделения приборного отсека. В 21 час 20 минут, уже после разделения, наблюдение за спускаемым аппаратом переходило к теплоходу «Бежица», находящемуся в Гвинейском заливе. Евпаторийский НИП-16 должен был связаться со спускаемым аппаратом в 21 час 33 минуты.