Николай Грубов: Невезучий везунчик

- Так вот, мы тут подумали с администрацией школы и приняли решение принять тебя в комсомол. Ты как к этому относишься?

- Несколько, я бы сказал, неожиданно. Ведь в комсомол принимают в основном в пятнадцать лет?

- Да это так. Но в исключительном порядке, если пионер своими делами заслуживает, то принимают и в четырнадцать лет в ряды комсомола. А ты вполне заслуживаешь.

- Так мне только в мае исполнится четырнадцать лет.

- Ну вот, на день рождения Крупской мы тебя и примем в комсомол. Ты что против?

- Да нет, конечно, просто неожиданно.

- Я тебе больше скажу. Ваш сегодняшний секретарь комитета комсомола этой весной заканчивает школу. Тебе еще учиться долго. Я посоветовал, а руководство школы поддержали меня и мы приняли решение, что ты подходишь на эту должность. И с этой общественной нагрузкой вполне должен справиться. Я думаю, что доверие партии к тебе ты с честью оправдаешь. Оправдаешь?

- Постараюсь. Нет, не так. Я точно справлюсь, спасибо всем за столь высокое доверие. - Я и не задумывался с ответом. А чего думать? Я же и стремился к этому, это часть моего плана. Вполне уверенно можно считать, что первый шаг в этой жизни я сделал. Остальное.... Думаю, что и остальной мой план будет выполняться.

На этом разговор закончился, но как оказалось не совсем. Илья Ильич попросил всех оставить его наедине со мной. Как он сказал, ему требуется сказать напутствие молодому человеку, и он это хочет сделать в разговоре один на один.

Я понял, что предстоит более серьезный разговор, или более предметный, сразу же после его вступления, когда он сказал, что хотел бы поговорить о моих прогнозах. Хотя доказательств моих знаний или видений о будущем у него достаточных нет, и он только может верить словам Семен Семеновича, а он ему доверяет как своему другу, но все равно у него это вызвало большой интерес.

- Дело в том, что я знал одного такого человека, который мог предсказывать будущее. Правда ему никто не верил, и его вскоре убрали с глаз долой, но все-таки то, что он тогда говорил, я запомнил на всю жизнь. Я был в твоем возрасте тогда, и естественно не верил ему, только потом, уже повзрослев, я понял, что стоило его расспросить более подробно о его предсказаниях. Я не стану тебе сейчас говорить, что мне запомнилось в его словах, главное, что это исполнилось. Поэтому я в отличие от моего друга Семена поверил, что такое возможно. Сразу тебе говорю, никому ничего говорить не буду, это останется между нами.

Я слегка ошарашенный таким поворотом дел не мог сразу сообразить, что мне делать. Рассказать все о себе? Или как я и делал пока, только частично раскрыть свое знание о будущем? Я подумал, подумал, и решил, что мои периодические "видения" больше подойдут в этом случае. Всех дел знать я не в состоянии, просто не знаю. Я не смогу рассказывать все конкретно вот по этому человеку, а его именно это будет интересовать в первую очередь, потом уж все остальное. Как провидец я для него могу только общие, можно сказать государственные дела рассказать. И то не все сразу. Только дозированно. Причем с максимальной пользой мне и моему плану.

- Илья Ильич? А конкретно, что вас интересует? То, что вам рассказал Семен Семенович это было сказано лишь для того чтобы он смог убедиться что я действительно говорю правду, и что мне досталась такая вот участь, видеть будущее. Но по людям я не всегда могу что-то говорить конкретное. Это, по-видимому, связано с тем, что судьба человека, даже у дурака гольного, может меняться чуть ли не постоянно и предсказать что-то просто невозможно. Это будет заведомая ложь. Но вот по отношению к делам государства или событий в мире можно и предсказать. Ну, может не предсказать, а увидеть, какие события могут происходить в будущем. Если хотите, то мы на каком-то примере можем попытаться спрогнозировать, что вам делать по какому-то отдельному мероприятию. Есть у вас сегодня дело, которое неясно чем может закончиться? Вы мне скажите, я посмотрю внутрь себя, и если мне удастся, то я буду рад вам помочь. А уж от того как оно покажет себя в дальнейшем вы будете сами решать, верить мне или нет.

Наверное, что-то его все-таки беспокоило, что-то такое, в чем он сомневался. Я это понял, как только он стал рассказывать. Причем ни на секунду не замешкавшись.

- Мне в последнее время везет в продвижении по служебной линии. Я это связываю с требованием товарища Хрущева выдвигать на руководящие должности молодых перспективных работников. Но и в тоже время мое положение в обкоме таково, что любое неудачное решение принятое начальством будет автоматически переведено на меня. То есть я могу всегда оказаться крайним. Третий секретарь обкома обязан выполнять распоряжения первого. Это всегда так было.