Николай Томан - Исчезновение Дмитрия Астрова

Мамедова, видимо, в самом деле очень волновал принцип получения электричества Астровым. Он давно уже держал дымящуюся чашку чая в широко растопыренных пальцах, не ставя ее наземь и не поднося к губам.

- Как бы это попроще объяснить вам, - начал я, опасаясь, что принцип фотоэффекта будет непонятен председателю колхоза. - Электричество, которое получает Астров, называется фотоэлектричеством, то есть электричеством, полученным о помощью солнечного света...

- Извините, пожалуйста, - перебил меня Мамедов. - Это к фотоэлементам имеет какое-нибудь отношение?

- С помощью фотоэлементов Астров и получает свое электричество. А вы откуда знаете о фотоэлементе? - удивился я.

- Как же не знать! - воскликнул Мамедов, и мне показалось, что он немного обиделся. - Кто же теперь не знает этого прибора? В любом киноаппарате он имеется.

Мне даже неловко стало после этого ответа, так ясно показывавшего, как широко внедрилась современная техника в быт нашего народа.

- Ну, мне теперь легче будет разговаривать с вами, - смущенно улыбаясь, заметил я. - Вы знаете, что свет, падая на некоторые металлы, вышибает из них поток электронов, то есть, попросту говоря, электрический или, вернее, фотоэлектрический ток. Происходит, следовательно, переход одного вида энергии в другой. До сих пор было известно, что сильнее всего выделяют электрический ток под влиянием света щелочные металлы: калий, натрий, рубидий и цезий. Астров же нашел новый металл, еще более чувствительный к свету. Это значительно повысило коэффициент полезного действия его фотоэлектрических батарей.

- Все понятно теперь, - заявил Мамедов. - За вами теперь дело, товарищи ученые. Не тяните, ставьте вашу технику поскорее в наши колхозы. Машины ваши пока вхолостую ведь работали, а тут они нагрузку получат, полной жизнью заживут, и вам тогда виднее будет, что у них так и что не так. Верно я говорю?

Прощаясь с председателем, я попросил его оказать, что обещал ему Астров в последний раз, когда побывал в колхозе.

- Обещал в следующий приезд быть уж не гостем, - отвечал Мамедов, - а таким же тружеником на колхозных полях, как и мы. Я это так понял, что он уже своими солнечными машинами будет тут командовать. Передайте, что ждем его и всех вас с нетерпением.

КТО ЖЕ ПРЕДОТВРАТИЛ АВАРИЮ?

Вернувшись на базу, я встретил в столовой техника Караулова. Он пристально посмотрел мне в глаза и спросил:

- Нет ли каких вестей от Дмитрия Ивановича?

- Есть, - ответил я. - Теперь есть хорошие вести.

Он хотел, видимо, расспросить меня подробнее, но я наскоро поужинал и поспешил в свой домик. Никогда еще я не спал, кажется, так хорошо, как в эту ночь. Утром проснулся со свежей головой, с ощущением бодрости во всем теле. Сразу же после завтрака поспешил в домик Дмитрия. Он оказался закрытым на замок. Я разыскал Бобрикова и попросил у него ключ. Он дал его мне с большой неохотой.

В домике Дмитрия все предметы были в том же положения, в каком я видел их несколько дней назад. Теперь я твердо знал, что мне нужно искать, и методически стал осматривать комнату. Меня не интересовали пока письма и записные книжки его, главное внимание я сосредоточил на чертежах и эскизах, которых в комнате Дмитрия было множество.

Я развернул плотную бумагу, свернутую в рулон, и расстелил ее на столе Дмитрия. Это не был еще чертеж в полном смысле этого слова, а всего лишь беглый набросок карандашом, но в нем легко было узнать план хлопковых полей колхоза "Первое мая", квадратики жилых домов колхозного поселка и особо выделенные общественные здания. Жирными линиями были обозначены озеро и система ирригационных каналов. В центре озера был набросан эскиз моей параболоидной установки, в других местах плана, в соответствии с обстановкой, - остальные солнечные машины нашей энергетической базы.

Я уселся в кресло Дмитрия и долго изучал составленную им схему оборудования колхоза "Первое мая" нашими солнечными машинами. Тут не были еще продуманы все детали, многое намечалось лишь в общих чертах. Чувствовалось, что Дмитрий хотел предложить лишь ориентировочную схему, полагая, видимо, что детали разработают те специалисты по гелиотехнике, машины которых предлагал он вывести на колхозные поля. Астров, очевидно, представлял себе эту работу коллективным творчеством всех сотрудников нашей энергетической базы, и это порадовало меня.

Увидел я совершенно отчетливо и другое. Для меня не оставалось теперь никаких сомнений, что в трактовке Астрова главная роль в гелиоэнергетической базе колхоза "Первое мая" отводилась солнечному параболоиду.