Николай Томан - Исчезновение Дмитрия Астрова

И тут я рассказал Андрею Ильичу со всеми подробностями о своем посещении колхоза и о схеме установки солнечных машин в этом колхозе, разработанной Астровым. Затем я попытался обрисовать обстановку, в которой работал Дмитрий. Схема лежала на его столе перед открытым окном, а в окно была видна моя солнечная машина. Она все время была перед его глазами; и когда обрушился на нее первый удар урагана и сорвал тормоз, он сразу же сообразил, чем может грозить это параболоиду, так как знал, что в его гелиокотле не было воды. Не раздумывая, он бросился, конечно, к моей машине, составлявшей основу разработанной им энергетической базы колхоза.

Теперь я подошел к самому главному пункту моей догадки, и мне вдруг страшно стало рассказывать дальше. Я замолчал, тяжело переводя дыхание.

- Продолжайте же, - нетерпеливо произнес Андрей Ильич.

Мне стало душно. Я расстегнул пуговицы своей рубашки и продолжал каким-то чужим голосом:

- Дмитрий подбежал к параболоиду и попытался дефокусировать его зеркала, но это ему не удалось, Тогда он торопливо переключил кран трубы, подающей воду в котел. Вода с шумом устремилась вверх, но вдруг снова все застопорилось. В чем дело? "Ага, - подумал, наверное, Дмитрий, - видимо, перекрыт кран и вверху, у самого котла". И он, не раздумывая, бросился к лесенке, ведущей к гелиокотлу. Борясь с ветром, он добрался, наконец, до самого верха. Палящие лучи солнца, собранные в одну точку на основании котла, обжигали его. Может быть, одежда уже начала тлеть на нем, может быть, появились ожоги на теле, но он дотянулся все же до верхнего крана и открыл его. Вода с шумом ринулась в котел. Митя вздохнул с облегчением, но вдруг...

Снова защемило что-то у меня в горле и перехватило дыхание, но я закончил все же свой рассказ:

- Вдруг резкий порыв ветра со страшной силой рванул Дмитрия и бросил в пылающий конус солнечных лучей...

НА КОГО ОРИЕНТИРОВАЛСЯ САРЫЧЕВ

Несколько минут все сидели молча, будто онемев от моего рассказа. Андрей Ильич безжизненно свесил ослабевшие вдруг руки, у меня выступили на лбу мелкие капли пота. Даже Сарычев переменился в лице.

- Какой ужас... - прошептал он, но Андрей Ильич гневно остановил его:

- Замолчите!

Тяжело переводя дыхание, Андрей Ильич с презрением посмотрел на Сарычева и продолжал:

- Столько лет прожили вы среди наших замечательных людей и ничего не поняли в них. Судили о них по себе, своей меркой мерили их поступки. Вы и сейчас ничего не поняли в подвиге Астрова. Потряс ведь вас не подвиг его, а смерть. Да и как понять вам это, когда вы видели в нем только себе подобного мелкого эгоиста. Полагали ведь, что обиду он затаил против товарища, решением комиссии возмутился! А на деле-то наоборот все обернулось. На подвиг вместо всего этого пошел человек.

Андрей Ильич тяжело поднялся с кресла, подошел к окну и распахнул его.

- Затхло тут у вас, - проворчал он.

Наступило долгое, томительное молчание. Я не решался нарушить его. Андрей Ильич задумался о чем-то. Только Сарычев тяжело вздыхал и ерзал в кресле.

- Какое же теперь у вас обо мне будет мнение? - не выдержав этого молчания, спросил он.

Андрей Ильич поднял на него глаза с таким видом, будто очень удивился, что Сарычев все еще здесь.

- Суждение о вас теперь совершенно законченное, - заметил Андрей Ильич. Начали вы с того, что обрекали на неудачу работу Евгения Николаевича Курганова над его параболоидной установкой. Почему? Да потому, что уважаемый вами Орсон Клиффорд, на "технический гений" которого вы все время ориентировались, отказался от создания параболоидного отражателя, заменив его параболическим конусом. Но ведь не от хорошей жизни пошел он на это. Ведь это была его капитуляция перед трудностями, творческое бессилие, а вы не поняли этого. Конусные отражатели вашего Клиффорда конструктивно сложнее и дороже наших параболоидных, к тому же в них не осуществим принцип самоизоляции. Они ведь концентрируют лучи не на точку, а на прямую линию; поэтому-то тепловое напряжение их во много раз ниже, чем в параболоидном отражателе Евгения Николаевича.

Андрей Ильич вдруг замолчал, тяжело вздохнул, смочил платок водой из графина. Приложив платок ко лбу, он продолжал:

- Вы были уверены, конечно, что Курганов не оправится с трудностями, перед которыми спасовал "маститый" американец. А когда Курганову это удалось, вы поняли, наконец, куда завела вас ориентировка на мнимое превосходство иностранной техники. Будучи порядочным человеком, вы честно признались бы в этом, но вы, человек мелкой души, пошли по другому пути. С одной стороны, вы стали всячески тормозить внедрение параболоидной установки в практику, а с другой, нашли себе новое увлечение - фотоэлектрические батареи.