Роберт Сойер - Старплекс. Конец эры (сборник)

— То есть стазис возможен. Тогда скажите: ваши исследования давали основания полагать, что практическое применение ваших уравнений может сделать возможным перемещение во времени?

Впервые за всё время разговора голос на том конце провода как-то окреп.

— Теперь я понимаю, мистер… Теккерей, вы сказали?

— Да.

— Мистер Теккерей, теперь я понимаю, что вы чокнутый. Прощайте.

— Нет, прошу вас! Я совершенно серьё…

Короткие гудки. Я сказал телефону набрать номер снова, но не дождался из Ванкувера ничего, кроме гудков.

Марсиане.

Я чувствовал себя глупо, печатая «путешествие во времени». Но набрать «МАРСИАНЕ» — всё равно, что подписать заявку на заселение в жёлтый дом. Есть много в этом мире, друг Брандонио, что и не снилось нашим мудрецам.

Время близилось к полудню, горячее мезозойское солнце палило сквозь разрывы в густой листве у нас над головами. Повсюду жужжали насекомые, и я время от времени взмахивал руками, разгоняя их.

Три троодона стояли достаточно близко, чтобы я мог чувствовать вонь гнилого мяса у них из ртов. Их бугристая зелёная шкура под ярким светом солнца почти переливалась, а огромные жёлтые глаза отражали столько света, что казалось, будто они сами светятся.

— Марсиане, — повторил я тихо — с языка оно слетало легче, чем сейчас печатается. — Невероятно.

Главный троодон, Ромбик, моргнул своим особым двойным способом.

— Спасибо, — сказал он от имени марсианского желеобразного существа, угнездившегося у него в голове.

— Но что вы здесь делаете? — спросил я.

Удлинённая зелёная голова наклонилась в сторону.

— Говорим с вами.

— Нет, я имею в виду, что вы здесь делаете вообще? Зачем пришли на Землю?

— Пришли? Очнулись от бессознательного состояния? Не смыкает.

Я тряхнул головой.

— Какова была цель вашего путешествия на Землю?

— Цель не изменилась, — сказал Ромбик многозначительно. — Она и сейчас такая же.

— Хорошо, хорошо. Какова цель вашего путешествия на Землю?

— Сначала вы, — сказал троодон. — Какова ваша цель?

Я вздохнул. Думаю, не было смысла объяснять пришельцу, что он грубо нарушает правила вежливости и хороших манер. Кликс, стоящий в метре от меня и не спускающий глаз с ближайшего к нему молчащего троодона, ответил:

— Мы учёные. Это… смыкает? Учёные. Те, чья профессия — поиск знаний. Мы пришли сюда, чтобы узнать всё, что можно о далёком прошлом. Мы особенно интересуемся событиями на границе между…

— …изучением древних форм жизни, — перебил его я во внезапном приступе осторожности. Мне вдруг показалось хорошей идеей не упоминать пока о том, что бо́льшая часть живых существ в этом мире вскорости должна быть уничтожена.

— Ах! — каркнул Ромбик, по-видимому, не обеспокоенный моим вмешательством. — Мы колледжи. — Он нагнул голову, потом снова моргнул двойным прищуром. — Нет, коллеги. Мы тоже пришли в это место из-за здешней жизни.

— Одно маленькое переползание для марсианина, — сказал Кликс, — гигантский скачок для всего марсианства.

— Не смыкает, — сказал марсианин пастью троодона.

Кликс смотрел в землю.

— У меня тоже, — сказал он.

— «Марсианин» означает «относящийся к Марсу», — спросил Ромбик, снова обращаясь ко мне. Закончив говорить, он оставил узкие челюсти полуоткрытыми; в пасти виднелись зазубренные зубы.

— Да, — ответил я.

— Есть вещи, принадлежащие либо относящиеся к Марсу, с которыми мы не хотели бы слипаться. — Учитывая пластичную природу марсиан, я задумался, означало ли «слипаться» для них то же, что и для меня.

— Как тогда нам вас называть?

— Когда мы занимаем существа, способные издавать разнообразные звуки, то для обозначения себя используем термин Хххет. — Это прозвучало скорее как звук отхаркивания, чем английское слово.

— Хет, хорошо, — сказал я.

Кликс всплеснул руками.

— Марсианин, хет, да какая разница? Брэнди, нам надо потолковать.

— Потолковать? — спросил хет.

— Устроить совещание, — сказал я.

— Вы собираетесь прекратить жизнедеятельность? — спросил хет.

Мне понадобилось какое-то время, чтобы сообразить.

— Совещание , — сказал я. — Не завещание.

— О, — сказал хет. — Поболтать.

— Именно.

— Но разве это не то, что мы сейчас делаем? — сказал он. — Глаз за глаз?