А Торосов - Кое-что о стилистике

Андрей, конечно, почувствовал это и, совсем уже освоившись с ролью героя дня, твердо повернулся к Вольскому:

- Ну-с, чем могу служить?

- Видишь ли, Андрейка, - чуть ли не залебезил Вольский, - дело строго конфиденциальное... - он покосился на Валю. - Вы уж простите нас, Валюша...

- Валечка, - обратился к ней Андрей, - приготовь, пожалуйста, чаю.

- Слушай, старик, - все в том же фальшивом тоне продолжил Вольский, - тебя куда распределили?

Вольский отлично знал, куда Андрея распределили, но Андрей все же ответил:

- На машиностроительный завод. Консультантом по технической эстетике. Оклад - 80 рэ.

- Но это ведь совсем не по твоей специальности! - великолепно изумился Вольский. - С твоей головой тебе прямая дорога в аспирантуру. Будешь заниматься у меня, согласен?

Андрей сделал жест, долженствующий означать: "Спрашиваешь!"

- Ну, и прекрасно! - возликовал Вольский. - Мы с тобой, брат, такого наворотим! Только вот... - и он понизил голос,- в сентябре защита у меня... Докторскую защищаю. Только вот, брат, стилистика, стилистика...

Так успешно диссертации не защищались уже давно. Официальный оппонент в своем выступлении сказал: "Наряду с прочими бесспорными достоинствами предложенной работы особо хочу отметить оригинальный и, я бы даже сказал, изящный, емкий, лаконичный и образный стиль изложения..."

На банкете по поводу, защиты захмелевший Борис Викторович вновь растерял всю свою чопорность, лез к Андрею целоваться и беспрестанно рекомендовал его всем присутствующим как "талантливейшего молодого человека и незаменимого литературного редактора". Маститые профессора жали Андрею руку, чокались с ним и заглядывали в глаза.

А когда он ополаскивал лицо в роскошном туалете "Метрополя", то чуть не ткнулся головой в широкую грудь огромного человека с седой гривой, Александра Николаевича Быкова, академика, одного из столпов отечественной психологии.

- Простите, профессор... - смущенно извинился Андрей, но академик ласково смотрел на него и улыбался:

- Андрей... э-э...

- Андрей Петрович, - быстро подсказал Андрей.

- Вот что, Андрей Петрович, - заговорил Быков, заговорщически озираясь вокруг, - там, знаете ли, неудобно, дело приватное...

- Ну, конечно, - быстро согласился Андрей.

- Ага, так вы согласны? - обрадовался профессор. - Ну и чудненько. Завтра, значит, и пришлю... - и он повернулся к выходу.

- Что пришлете, профессор? - осмелился Андрей осведомиться ему вслед.

- А разве я не сказал? - спросил Александр Николаевич, оборачиваясь. Тьфу ты, конечно, не сказал... Да, годы, годы... Где уж тут за стилем уследить!

- Так значит... - догадался Андрей.

- Ну конечно, - широко улыбнулся профессор.

- Вам тоже... диссертацию? - спросил Андрей, и тут же выругал себя: "Осел!"

Но Александр Николаевич оговорку воспринял по-своему:

- Да вы, дорогой, шутник? - с добрым смешком сказал он. - Хотя, конечно, талант, литератор... Да... Диссертации мне уже не писать... - и академик вздохнул. - Доклад, доклад у меня. Я, видите ли, в Базель еду, а потом в Брюссель. На международную конференцию. Так вы уж того... А то как-то, знаете, неудобно...

Через месяц Валя была в гостях у Андрея, и они смотрели вместе телевизор. Шла программа "Время". Донеся до заинтересованной зрительской массы вести с полей, Нонна Бодрова перешла к сообщениям из-за рубежа.

- Вчера в Базеле, - сказала она, - на очередном заседании проходящей здесь Всемирной конференции психологов с докладом выступил известный советский ученый, доктор психологических наук, действительный член Академии наук СССР Александр Николаевич Быков...

Лицо Бодровой исчезло с экрана, а вместо него появились кадры телерепортажа, да такие, что Андреево зрительное восприятие подавило все остальные виды его психической деятельности: во внушительных размеров зале бесновалась толпа. Потом показали счастливо-растерянное лицо профессора Быкова. Его несли на руках. Камера съехала вбок, затем вверх. Под потолок взлетали подбрасываемые головные уборы, трости, зонты. Пролетел академик, которого качали.

Нонна Бодрова тем временем перечисляла почетные титулы и звания, которыми вчера же, сходу был награжден Быков. Затем кадры кинохроники иссякли, лицо Бодровой вновь овладело экраном, и в Андрееве сознание опять прорвался ее звучный голос:

- Как сообщает агентство Франс Пресс, сегодня известный швейцарский психолог Жан Бурже обратился к автору нашумевшего бестселлера "Дни и мошки", лауреату Гонкуровской премии 1975 года, писателю Полю Вуалю с предложением о литературной обработке его фундаментального труда "Эпистемологические аспекты исследования реципрокных функций". Поль Вуалю, по сообщению того же агентства, обещал дать ответ в конце недели, после консультации со своим литературным агентом. Сумма предложенного гонорара неизвестна.