Юрий Тупицын - Химеры далекой Юкки

9

Барту еще раз проверил аппаратуру, оглядел палату, вздохнул, вглядываясь в лицо спящего Майкла Дивина, и повернулся к Климу:

- Что ж, все готово. Можно приступать. Я отойду в сторону. Кто знает, как он воспримет мое присутствие, а на тебя у него явно положительная реакция.

- Вот еще что, - добавил он озабоченно, - по данным энцефалографии самыми ясными у него будут периоды пробуждения и засыпания, когда в мозгу протекают неустановившиеся переходные процессы. Будь максимально активен в это время. Вопросник наготове?

- Да я все запомнил наизусть.

- И все-таки держи его наготове, - Барту несколько нервно улыбнулся. Начнем?

- Начнем! - ободрил его Клим.

- Ввожу агипноты. Действие скажется секунд через тридцать. Следи за его веками. Как только они начнут подрагивать, приступай.

Клим склонился к изголовью штурмана "Метеора". Барту оказался прав, через полминуты Майкл шевельнул головой, веки его задрожали.

- Майкл, это я, Клим Ждан. Ты меня слышишь?

Дивин открыл глаза и наморщил брови, разглядывая склонившееся к нему лицо Клима.

- Клим? - недоуменно переспросил он.

- Клим. Забыл, как мы ночью, при луне спускались на лыжах с Эльбруса?

Что-то похожее на улыбку отразилось на лице Дивина.

- Где Балавадзе, Майкл? Балавадзе и Дина Зейт? - настойчиво повторил Клим.

Губы штурмана "Метеора" тревожно дрогнули.

- Вспомни, - негромко, но тоном приказа проговорил Клим, - Вано Балавадзе и Дина Зейт, где они?

Лицо Дивина напряглось, теперь нервно двигались не только губы, но и брови.

- Вано Балавадзе, - тихо повторил он, - он... он... там. Там!

Ужас исказил его лицо, глаза расширились, он дернулся, чтобы вскочить, но Клим придержал его за плечи. Глаза Дивина помутнели, наполнились слезами.

- Клим, - забормотал он, мотая головой, - ты ничего не знаешь. Это я убил Аллена! Я пошел, а он схватил меня за руку. И я ударил! Он опять придет! Он идет, я слышу!

Клим с трудом удержал Майкла. Тот перестал кричать, судорожное, рваное дыхание стало выравниваться. Клим понял, что Барту включил гипнозатор, и со вздохом облегчения выпрямился.

- Клим! - вполголоса, отчаянно сказал Барту.

Ждан мельком взглянул на него и вспомнил, что наступил второй благоприятный момент. Но пережитое выбило из головы все заготовленные вопросы. Он вспомнил только совет Барту, что в случае, когда не знаешь, о чем говорить, нужно просто поддерживать контакт.

- Майкл! - затормошил он засыпающего Дивина. - Ты меня слышишь?

- Клим, - пробормотал Дивин и вдруг открыл глаза, - вы нашли пленку?

- Какую пленку?

Глаза стали страдальческими и тревожными, но сон неумолимо овладевал Дивиным, и веки его медленно опустились.

- Пленка, - с трудом выговаривая слова, прошептал Дивин, - пленка в пистолете.

- Майкл!

Но Дивин уже крепко спал.

- Надо разбудить его еще раз!

Барту, протянув руку, выключил аппаратуру.

- Это можно сделать не раньше чем через час. - Он помолчал и со вздохом добавил: - Можно, но не надо. Это все равно, что вскрывать начавшую заживать рану.

- Да-а, - протянул Клим сочувственно, возбуждение у него проходило, действительно, не надо. Тем более что мы и так узнали кое-что. Пленка! Нужно сообщить обо всем Ивану.

- Разумеется, - рассудительно согласился Барту.

Проверив самочувствие Майкла, Барту задал необходимый комплекс лечения и поспешно прошел в ходовую рубку. Клим сидел за рабочим навигационным столом, перед ним лежал частично разобранный лучевой пистолет. Заметив вошедшего Барту, он разжал кулак. На ладони лежала капсула величиной с полгорошины.

Клим бережно взял ее двумя пальцами и положил на стол, подальше от деталей пистолета.

- Иван приказал готовить глайдер, - заученными движениями штурман принялся собирать пистолет. - Останешься пока за хозяина. Посмотришь и послушаешь запись. Если что-нибудь важное, сообщи мне и Ивану на борт унихода. Как только сообщу о вылете, буди Алексея. Он примет командование. - Клим внимательно взглянул на товарища, чуть улыбнулся. - Это приказ командира. Лобов обнаружил точку биоконтакта - озеро, а в озере, на самом берегу, какие-то полумертвые юкантропы. Не нравится мне все это!

Штурман критически оглядел Барту, положил ему в знак прощания руку на плечо и покинул ходовую рубку.

Оставшись один, Барту прошелся по рубке, постоял у командирского столика и, приняв деловой вид, отправился готовить аппаратуру воспроизведения.

Его ждало некоторое разочарование: это была не видеофония, а, как показал индикатор, просто звуковая запись.