Сергей Снегов - Экспедиция в иномир (сборник)

Я проскользнул в отверстие одной трубы: пришлось повозиться, пока я прокарабкался в залитый светом зал. Жак измучился еще больше: он был крупнее и к тому же опекал снова впавшего от страха в полную апатию Иа.

Посредине зала передвигалась лента, заполненная тельцами ропухов без рук и ног. Вдоль ленты суетились ропухи. Одни взрезывали в безжизненных тушках отверстия, а другие вытаскивали из ящиков отдельные руконожки и поспешно заделывали их в тельце: рабочие у конвейера были сборщиками детей, своеобразными папашами и мамашами, а этот производственный цех — новым вариантом родильни. Правый говорил именно о таком, на конвейере, производстве ропухов.

В зале мощные электростатические поля создавали грозовую атмосферу. Вокруг корон ропухов метались огни Эльма, сухо пощелкивали короткие искры, непрерывно срывающиеся с остриев на гребнях.

Временами с карнизов и потолка низвергались молнии — на секунды становилось легче. Но быстро нарастали новые поля, и, пока их не разряжала очередная молния, духота сгущалась. То один, то другой ропух взлетал вверх и делал по залу круг, выбрасывая из себя накопленное электричество. Когда острые зелено-красные огни смягчались до фиолетового свечения, ропух опускался на старое место у конвейера.

Один вдруг отделился от других и стал быстро сморщиваться из тела в мешок. Не прошло и минуты, как на полу валялась лишь оболочка — две маски вместо голов, обмякшие руки и ноги, ниточки высосанных руконожек, кожаная наволочка бывшего туловища, распяленная на погасших жестких гребнях, две погасшие короны…

И снова ропухи отнеслись к гибели товарища как к заурядному происшествию. Соседи лишь немного отодвинулись. А вскоре набежали ладари, убрали мертвую оболочку — и хлопотня у конвейера продолжалась с прежней интенсивностью, и так же мерно трещали разряды, так же сотрясали грохотом периодически проносящиеся молнии.

Отойдя в сторонку, мы обменялись мнениями.

— Ясно, что мы встретились с организованным, а не хаотическим обществом, — сказал Жак. — Правый недаром говорил о субординации как основном принципе ропухов.

Николай высказал мысль, что силы, командующие действиями ропухов, — электростатической природы. Каждый — своеобразная лейденская банка, его лазерные удары порождаются собственными полями. Но энергия для них, по-видимому, притекает извне. Где-то есть исполинский генератор электрических полей, властвующий надо всем в этом мире.

— По-моему, этот генератор — Тод, — сказал Артур. — Он также и тот вампир, что безжалостно расправляется со своими согражданами. Уверен, что гибель двух ропухов на наших глазах вызвана им. Казимеж может перестать винить себя в гибели первого из них.

Я перевел гипотезы Николая и Артура в программу практических действий:

— Что ж, проникнуть к Тоду просто. Нужно только двигаться вдоль его силовых линий в сторону повышающихся потенциалов.

Мы пробирались по туннелям, по залам, то темным, то залитым сиянием, то лишь временами озаряемым электрическими разрядами. И с каждым метром извилистого пути приборы показывали увеличение электрического потенциала — мы приближались к точке гигантского сгущения зарядов. Жак попросил передышки, даже рвавшийся вперед Николай согласился отдохнуть. Еще раз сверившись с приборами, я поделился появившимся у меня беспокойством:

— Наш ротонный барьер — не волшебная оболочка, а конечное физическое поле. Если его пробьет, нам мгновенно придет конец. Стоит ли дальше рисковать?

— До пробоя ротонного барьера еще далеко, — возразил Николай. Он, как и я, непрерывно сверял движение с нарастанием электрического потенциала. — И дело не в одном Иу. Отступать, не узнав, кто же Тод, оснований пока не вижу.

Я всегда с недоверием относился к сильным электростатическим полям. После того как экипаж звездолета «Протей» во главе со знаменитым Арчибальдом Смагой внезапно погиб в электрической западне планеты М‑12 звезды Спики, астронавигаторы недолюбливают объекты, интенсивно излучающие электричество. А поле, погубившее «Протей», в десятки раз уступало тому, в каком мы двигались сейчас. И потенциал его продолжал нарастать!

— Ладно, пойдем дальше. Но мне начинает казаться, что Тод — вовсе и не существо, а чудовищное ядро, некий мешок, напичканный электрическими зарядами.

Но Тод был не ядро и не мешок, а, скорее, конструкция. В обширном зале возвышался помост, а над ним неподвижно висел исполинский ропух — такой же двухголовый, жадноротый, с огромными лазерными глазелками, с мощными гребнями и коронами, толстыми ногами и хвостом, утыканным антеннами. Приборы показывали высокую гравитацию и стремительно нараставшую электрическую напряженность — в теле Тода, лишь в два-три десятка раз превосходившем обыкновенного ропуха, концентрировались поистине чудовищные массы и заряды. Николай прошептал, что Тод напоминает галактического белого карлика по сгущению больших масс в небольшом объеме, — мы с ним часто встречали эти опасные звездные шарики в космосе. Я предупредил всех: