Сергей Калашников - Внизу наш дом - второй вариант

Взлетевшие из Бельц наши ястребки деловито взялись за приближающихся Хейнкелей, а нам оставалось отпугивать от них Мессеры непосредственного прикрытия. На этот раз Кут сумел прошить одного полноценной строчкой от кока до киля - тот плавно опустил нос и вошёл в шарик.

Перебирая свои воспоминания о воздушных боях этого периода, я начал приходить к выводу - что-то идёт не так. Или самолётов у немцев меньше, или... И румынскую авиацию мы ещё ни разу не видели. А она есть, и не так уж плоха.

Когда вернулись, пилот связного самолёта доложил, что никакого бронирования на Хейкелях нет. Мусенька, сидевшая неподалеку, чистила свой ТТ. А вооруженцы перебирали турельный ШКАС - единственный такой у нас как раз на её По-2, потому что транспортники безоружны.

Вывод простой - они слетали к одному из сбитых Хейнкелей и, почему-то, не обошлись без стрельбы.

***

Тиха украинская ночь. Хотя, это ведь Молдавия. Но тут тоже тихо. Было тихо, пока мы не запустили мотор. Взлетаем на По-2, под крыльями которого подвешены шесть двадцатикиллограммовых бомб, а не восемь - почему-то две сняли.

Мусенька из задней кабины называет курс и скорость, а я послушно правлю, куда велено. Это на истребителе до Прута от нас недалеко, а на этом тихоходе время полёта уже заметное. Ночь тёмная - не видно ни зги. Ни звёзд, ни луны. Пахнет гарью. Сейчас в темноте далеко внизу мелькают вспышки выстрелов, цепочки очередей и взрывы снарядов. Линия соприкосновения войск проходит по нашему берегу - тут даже ночью что-то происходит.

- Право три.

- Есть право три, - я немного подправляю курс, ориентируясь исключительно по подсвеченной стрелке компаса. Хотя, на три градуса я повернул или на четыре - разве разберёшь?

- Глуши мотор. Идём со снижением, держа постоянную скорость.

Глушу. Но тишина не наступает - звуки идущего внизу боя различимы отчётливо. Слежу за показаниями высотомера. Постепенно снижаясь с двух километров, дошли уже до сотни метров. Даже, кажется, что ощущается сырость, как это бывает над рекой.

- Заводи.

Раскручиваемый набегающим потоком винт продолжает вращаться и запускает мотор, едва я включаю зажигание. Тут же вспыхивает посадочная фара, выхватывая из темноты узкую полоску над водой, над которой шевелятся движущиеся вправо тени - действительно, тут переправляются войска.

- Поворот вправо, - Мусенька гасит фару, а я ложусь в вираж, стараясь вывести нас на курс прямо над настилом моста. Снова вспыхивает фара, и я уточняю направление. Шесть раз подряд с небольшими промежутками самолёт "вспухает" и пытается покачнуться - приходится держать его, работая ручкой. Грохот и вспышки взрывов позади. Погасив выдающий нас фонарь, закладываю разворот, ещё один, и почти скользя над поверхностью реки стремительно улепётываю. Почему я вижу поверхность воды? Это же вспышки выстрелов дают подсветку. По нам стреляют - слева работает малокалиберная зенитная батарея.

При этом освещении различаю слева выступ берега и тороплюсь за ним спрятаться, повернувшись к опасности задом. Тут же оживает ШКАС - Муся большая мастерица из него стрелять. Я это сам видел в Горьком ещё два года тому назад. И, наконец, мы спрятались.

- Ты там как, - спрашиваю тревожно. Слышал какие-то удары по корпусу, похожие на звуки попаданий.

- Кажется, ничего. Один расчёт проредила.

- А мост?

- А что мост? Через час его починят.

Возвращаемся.

Едва сели, видим, как взлетает второй По-2.

- Бю пошла за штурмана с твоим связником. Нельзя, чтобы переправа действовала. А в светлое время нужно на неё сушки навести.

- Отличная мысль! А, если дело запутается в бюрократии, я своими силами её... ну, ты поняла.

Пока мы с начштаба составляли донесение об обнаруженной переправе, пока шифровали и передавали по радио, наш самолёт снарядили и заправили. Как раз вернулся второй экипаж, а мы снова пошли к реке. В этот раз ориентировались уже лучше - на берегу горели костры. Видимо, сапёры себе подсвечивали, или какие-то раздолбаи сушились после незапланированного купания. Мы отбомбились, не запуская мотора и не включая посадочную фару. Нас вообще не обнаружили - зенитная батарея не проявила никаких признаков жизни.

Второй экипаж успел сделать ещё один вылет, а мы уже нет - летние ночи коротки. И вряд ли неприятель в это время сумел переправить через Прут сколько-нибудь значительные силы. Утром к этому месту вылетела тройка Су-2 под прикрытием Кута и Тараса. Наши ребята прицепили под каждое крыло по реактивному снаряду и заставили зенитчиков замолчать. А уж бомбардировщики разнесли всё в щепки. Говорят, вниз по реке плыла большая куча деревянного хлама.