Сергей Калашников - Внизу наш дом - второй вариант

- Возможно, вы правы, но товарищ Сталин имеет другую точку зрения. И поручил мне убедить вас в своей правоте.

- Это как?

- Для начала, мне поручено ответить на любые ваши вопросы.

После такого вступления я призадумался. Нет, спросить мне хочется о многом таком, о чём я даже не догадаюсь спросить просто потому, что недостаточно информирован - я ведь, кроме как по вопросам авиационным, нахожусь вровень с рядовыми обывателями.

- Пётр Фёдорович! А не могли бы вы нарисовать общую картинку? То есть - что происходит на фронтах, каково положение дел в промышленности?

- Попробую. Откуда начнём?

- Давайте с юга. Там мне как-то всё более знакомо.

- В Румынии фактическая власть вернулась в руки короля. Антонеску арестован. Румынскими войсками теперь командует генерал Рокоссовский, а нашими на этой территории - Ватутин и Чуйков. Идут тяжелые бои с немецкими дивизиями, рвущимися к Плоешти. Остановка оценивается, как напряжённая. Но есть и удачные моменты. Тот же шестьсот шестьдесят шестой ночной авиаполк, первым пересевший с По-2 на Мо-2, за одну ночь уничтожил почти все мосты на территории Венгрии.

Дальность у них теперь о-го-го, шума они больше не производят, а бомбу калибром двести пятьдесят килограммов способны сбросить с очень высокой точностью. Словом, венгры не нашли в себе сил, чтобы помочь фашистам в усмирении непокорной Румынии. Так же скромно повела себя и Болгария после аналогичного налёта всем полком на самые крупные узловые железнодорожные станции. Довольно значительные силы гитлеровцев в этих районах, конечно, пытаются добиться от своих союзников сколь-нибудь заметной поддержки, но пока это у них получается плохо - все оказались не готовы к развитию событий по подобному сценарию. Зато готовым оказался товарищ Брос Тито. Его сторонники получают от нас заметную поддержку оружием и боеприпасами. Всё это вместе создаёт напряженность на границах довольно важных промышленных районов - Чехии и Австрии. К тому же обстановка с горючим в Германии становится напряжённой - дело дошло до того, что ускоряются работы по получению бензина из угля.

Это я, Александр Трофимович, к тому веду, что началось-то всё с мимолётного упоминания вами Дунайского десанта в начале войны. Адмирала Кузнецова эта мысль воодушевила, и он привлёк к планированию удара товарища Исакова.

- А почему именно Ивана Степановича? - удивился я.

- Потому, что он является признанным теоретиком в вопросах проведения десантных операций, проводимых флотом. Его труд, написанный в начале тридцатых годов, считается одной из лучших работ на эту тему.

- Нам не дано предугадать, чем наше слово отзовётся... - задумчиво протянул я.

- Вот именно. Тот же горючий пенопласт, вспененный не воздухом, а углекислым газом, оказался пригоден для использования в некоторых частях планера военного самолёта. То есть, он, хоть и сохранил горючесть, но перестал быть настолько огнеопасным.

- А что у нас на фронтах, - поспешил я вернуть Крутилина к военным вопросам.

- Севернее Одессы обстановка стабилизировалась. Немецкое наступление выдохлось, зато авиация одиннадцатой армии сохранила активность и господствует в воздухе. В окрестностях Кривого Рога идут ожесточённые бои - каждый рудник превращён нами в узел обороны. Дальше к северу обстановка крайне неустойчивая, бои идут с переменным успехом. В то же время ряд окружённых противником частей получает снабжение по воздуху и активно действует на коммуникациях немцев. В сумме, развитие наступления всех трёх групп фашистских армий сильно тормозится и связано с крупными потерями. На ряде участков наша авиация прочно удерживает господство в воздухе и совсем замордовала фрицев.

На очереди выведение из войны Финляндии - против неё задействованы силы целой армии, которая пригодилась бы нам в других местах. В остальном же, как вы и предупреждали, мы имеем дело с очень сильным противником. Про это наступление на Москву в октябре сорок первого, кстати, упоминала Мария Антоновна. Наши штабисты полагали, что после предпринятых усилий, сил у Вермахта на него просто не хватит.

Надо признаться, в вопросах подготовки к войне и вы, и товарищ Субботина, действительно сделали всё, что могли. Два вида авиационных частей, к противодействию которым противник совершенно не готов - это настоящий подарок. Но ни про итоги войны, ни про послевоенный период, ни вы, ни она, так ничего и не поведали.

- А что за странные перебои с поставками раций и пушек? - удивился я. Ведь с тридцать девятого года всё должно быть отлажено.