Дональд Уэстлейк - Белая ворона

Гроуфилд опять посмотрел на охранника, склонившегося над напарником. Их взгляды встретились, и тут Паркер вылез из броневика с битком набитым мешком. Сирена выла где - то вдали, и звук, казалось, не приближался, но это не имело никакого значения.

Паркер кивнул Гроуфилду, и они побежали к "форду". Гроуфилд с Лауфманом забрались на переднее сиденье, Паркер с мешком - на заднее, и Лауфман резко нажал педаль акселератора. Колеса забуксовали на льду, багажник "форда" занесло влево. Гроуфилд уперся руками в приборную доску и сморщился от натуги.

- Полегче, Лауфман! - заорал сзади Паркер. Наконец Лауфман совладал с педалью, и колеса обрели сцепление. "Форд" пришел в движение и мчал по дороге. Казалось, они несутся по заснеженному футбольному полю между двух высоких заборов, серого и зеленого, а где - то на горизонте маячат стойки ворот.

Далеко впереди показалась красная искорка.

- Придется свернуть! - завопил Лауфман. Гроуфилд взглянул на его бледную физиономию и выпученные от ужаса глаза. Руки Лауфмана казались приклеенными к рулю.

- Тогда сворачивай! - велел Паркер. - Да на деле, а не на словах!

Они наметили три пути отхода, в зависимости от возможных обстоятельств. Ехать обратно смысла не было, а теперь и вперед стало невозможно. Чтобы попасть на третью дорогу, им надо свернуть за угол в конце зеленого забора, объехать вокруг парка с аттракционами и затеряться в жилом квартале, среди домов и незастроенных площадок - они загодя присмотрели три места, где можно оставить "форд".

Времени было достаточно. До конца забора уже недалеко, а красная мигалка мелькала примерно в миле впереди. Но Лауфман по - прежнему давил на педаль газа. Паркеру и Гроуфилду было известно, что шофер он весьма посредственный, но Лауфман знал город, а найти для сегодняшнего дела лучшего водилу им не удалось. Сейчас Лауфман гнал машину к перекрестку, однако слишком уж быстро. Слишком быстро.

Гроуфилд все так же упирался в приборную доску, но теперь и он запаниковал:

- Лауфман! Сбавь ход, а то в поворот не впишешься.

- Я что, водить не умею? - взвизгнул Лауфман и вывернул руль, даже не притормозив. Машина под углом проскочила мимо поворота, встала на дыбы, рухнула левым боком на тротуар и покатилась кубарем.

Упираться в приборную доску Гроуфилд больше не мог. Мир за ветровым стеклом закружился, как в калейдоскопе. Белое небо смешалось с белой землей, навстречу машине понеслась изгородь из серых цепей, а навстречу Гроуфилду - лобовое стекло. Гроуфилд открыл рот, чтобы сказать: "Нет", но не успел, поскольку вся белизна вокруг почернела и провалилась во мрак.

2

- ... когда проснется.

- Он уже проснулся, - сказал Гроуфилд и настолько удивился, услышав свой голос, что открыл глаза.

Больница. Он в постели. В изножье койки двое худощавых мужчин лет тридцати с небольшим, в темных костюмах для повседневной носки. Вот они поворачивают головы и смотрят на него.

- Ну - ну, - произнес один из них. - Наш соня пробудился.

- Вы нас слышали? - спросил второй. - Или ввести вас в курс дела?

Гроуфилд уже и сам ввел себя в курс дела, вспомнив и нападение, и бегство, и страх Лауфмана, и то, как кувыркалась машина, и как внезапно померк белый свет. Ну - с, и что теперь? Он в больнице, но эти двое - не врачи, и виды на будущее отнюдь не лучезарны. Гроуфилд взглянул на мужчин и сказал:

- Вы легавые.

- Не совсем, - ответил второй. Он обошел кровать и сел в кресло слева от Гроуфилда. Первый тем временем приблизился к двери и остановился в непринужденной позе, сложив руки на груди и привалившись к филенке спиной.

Гроуфилд обнаружил, что поворачивать голову ему больно, а смотреть на сидящего не совсем легавого мешает нос, поэтому он прикрыл правый глаз и сказал:

- Все вы, легавые, не совсем легавые. "Не совсем", по - вашему, означает не местные.

Тот, что сидел в кресле, улыбнулся.

- Чертовски верно, мистер Гроуфилд, - заметил он. Гроуфилд прищурил открытый глаз.

- Вы знаете, как меня зовут?

- Мы знаем вас, как облупленного, приятель. Имя, отпечатки, послужной список, все у нас есть. До сих пор вы были везунчиком.

- А до сих пор я ни во что такое не ввязывался, - соврал Гроуфилд.

Улыбка его собеседника превратилась в насмешливую ухмылку.

- Что - то непохоже. Лауфман - профессионал. Тот, который смылся, тоже профессионал. Что же они, любителя в помощники взяли? Не верится.

Значит, Паркер сбежал.

- С деньгами или без денег? - спросил Гроуфилд.

- Что?

- Кто - то смылся. С деньгами или без денег? Тот, что стоял у двери, гавкнул, но когда Гроуфилд удивленно взглянул на него, то понял, что лай на самом деле означал смех. Этот не совсем легавый смахивал на мистера Гава из комикса, а Гав был совсем легавым псом. Гав прорычал: