Дональд Уэстлейк - Пока не надоест

Дортмундер на ходу узнавал, что, оказывается, тяжело бегать с карманами, набитыми бронзовыми древнеримскими монетами. Полы, хлопающие по ногам, тоже не слишком помогают. Этот проклятый отель слишком велик (говорил он себе), ухая, охая, пытаясь держать штаны под этим нелепым белым платьем слишком малого размера.

Ладно, о’кей, это не платье. Это «аба», но она стесняла движения ног и мешала бежать как самое настоящее платье. Как в фильме Лоуренс Аравийский мог проворачивать все свои штучки? Наверное, операторский трюк.

Ещё это полотенце на голове, называемое «кеффий», держащийся при помощи ленты под названием «акал». Наверное вся эта одежда удобна и замечательна, когда ты спокойно гуляешь и осматриваешь окрестности, но не когда бежишь, и все это съезжает тебе на глаза. Ну точно не для бега с поворотами, скорее для прогулок по прямой.

Дортмундер повернул и увидел полдюжины представителей съезда. Они говорили по-арабски и шли так, что полы их одежды им ничуть не мешали. Как это у них получается?

Дортмундер с трудом приблизился к ним и нацепил на лицо братскую улыбку. Они ответили ему тем же.

— Sawami, — сказал Дортмундер. Это было единственное слово, которое он знал. — Sawami, sawami.

Они все улыбались, что-то отвечали и опять повернули за угол. Если повезет, копы арестуют одного из них.

Вот в чем дело. Если вы узнаете, что в одном из больших отелей Манхэттена будет проводится распродажа старинных монет, а все крупные покупатели — арабы, то что может быть проще, чем переодеться в их одежду и посмотреть что попадет вам в карман. Если продавец с длинной бородой и низким голосом не заметил, что именно попало в карман Дортмундера, то все в порядке. Если же это все-таки не так, то выбери он любой из известных выходов из отеля, выйдя, ему предстоит почувствовать вражеские руки на своем теле.

Что делать, что делать! Вылезти из одежды этих одежд представителей ОПЕК? Это поможет, пока копы не догадаются, что он был в одежде шейха. В конце концов эти тряпки помогали ему не выделяться среди гостей отеля, и это будет продолжаться пока не кончится его лексический запас, ограниченый словом sawami. Sawami, sawami. Sawami? Хо-хо sawami.

В конце концов, он не в костюме Санта-Клауса. Каждый год в одно и то же время со светящимися украшениями и липовым снегом в ботинках Санта-Клаусы совершают публичные ограбления. И полиция немедленно хватает ближайшего Санта-Клауса, зная, что идея с этим костюмом приходит на ум каждому второму пройдохе.

Но не Дортмундеру. Лучше уж костюм шейха, чем красный прикид Санта-Клауса. Шейх. Оставь верблюда дома.

Не входить. Это была надпись на двери, и это было замечательно. Это было именно то, что надо искать, когда находишься в бегах: двери с надписями типа «Не входить», «Только для служащих», «Посторонним вход воспрещен» или любая надпись-синоним служебного выхода. Эта дверь вела в коридор в форме буквы L. Дортмундер посмотрел в оба конца коридора, нажал на ручку двери и понял, что дверь закрыта. Дортмундер отступил назад, чтобы посмотреть, что это за замок и сможет ли он его открыть.

Ясно. Без проблем. Из кармана штанов он вытащил небольшую сумку с металлическим инструментами, которую однажды во время ареста пытался выдать за маникюрный набор. Тогда коп, которого Дортмундер пытался обмануть, посмотрел на ногти взломщика и рассмеялся.

Дортмундер разманикюрил «Не входить», толкнул дверь, прислушался, не звучит ли сигнализация, и вошел в темноту, закрыв за собой дверь. Ему был необходим свет. Его пальцы нашарили что-то вроде полки, а после и выключатель. Его взору предстал туалет со всеми принадлежностями: полотенца, салфетки, мыло, пластиковые кувшины для кофе, шампуни.

Очень хорошо, это не выход наружу.

Дортмундер развернулся и уже взялся за дверную ручку, когда почувствовал сквозняк. А? Он обернулся, во все глаза изучая комнату — там было окно, обычное двойное окно, и оно было чуть-чуть приоткрыто.

На каком я этаже? Дортмундер не хотел рисковать. Может быть там слишком высоко, и он не будет чувствовать себя комфортно. Но где он сейчас? Окно было за полкой с полотенцами. Дортмундер раздвинул шторы, подошел к окну и выглянул в декабрьскую темноту. Темнота мешала сосчитать этажи внизу. Может три, может пять. С права были здания 57 улицы, а слева более низкие дома 56-ой.

Люди же делают канаты из связанных штор. Дортмундер последовал их примеру. Для начала он привязал конец шторы к горлу кофейника и вывесил это в окно, после привязал ко всему этому ещё одну штору и опускал на землю, пока не услышал характерный «клонк» обо что-то твердое.