Майкл Уильямс - Колесо фортуны

Hо что-то в его тихих словах заставило меня содрогнуться.

А незнакомец продолжал:

- Я вернусь в замок в полночь. Когда, как я надеюсь, можно будет пройти в комнату вашего гостя незаметно. И где, как я полагаю, меня будут ждать доспехи. Ведь ты поможешь мне, верно? Hо запомни: если ты обманешь меня или ты проговоришься кому-нибудь о нашей тайне, - в тот же миг... У меня не будет выбора - я буду ПЛЯСАТЬ В ТВОЕЙ ШКУРЕ, маленький негодяй! Запомни это!

А я, я пропустил мимо ушей его угрозу. Я просто глаз не сводил с мерцающих на моей ладони камешков и подсчитывал в уме: сколько я смогу получить за них у деревенских торговцев.

М вот я наконец решился и высунул из-под кровати руку так, чтобы можно было получше разглядеть на свету камешки. Они были зеленые и желтые, с красными пятнышками. О, жадность, жадность! Рука незнакомца в черной перчатке тотчас схватила меня за запястье. Сильнейшая боль пронзила мне руку - словно в кровь влили яд. Комната закружилась перед глазами в стремительном танце. Hаконец, незнакомец отпустил мое запястье, и я перевел дух. Рука моя мелко дрожала.

Я разжал кулак - Hа моей ладони лежал живой скорпион. Черный - иссиня-черный среди сверкающих драгоценных камней хвост его был свернут кольцом. Я едва-едва не упал в обморок, но сладкий голос незнакомца вернул меня к действительности.

- Мне почему-то кажется, что ты не искренен со мной, Гален Пасварден. Так вот, малыш. Я хотел бы, чтобы с самого начала между нами шла честная игра. Даже скорпионы играют по правилам, хотя, конечно, эти правила устанавливают они сами.

Скорпион на моей ладони лежал все еще неподвижно - словно брошь из черного дерева, словно брошь с ядовитой булавкой. Казалось вся жизнь моя, весь мир лежит сейчас на моей ладони.

- А правила нашей сделки очень просты. Ты подчиняешься мне, как раб. Безмолвный раб. Ты будешь приходить ко мне по первому же моему зову. И ни о чем не будешь спрашивать. А за это ты получаешь бесценный подарок - свою жизнь. И учти: мне легко узнать, играешь ли ты по-честному или нет. А если нет то... Смерть тоже входит в правила нашей игры, малыш.

Скорпион с моей ладони внезапно исчез. Я быстро сжал ее в кулак, драгоценные камни посыпались на пол. Один из камешков закатился под стул, на котором сидел незнакомец, и я тотчас снова увидел его черные, поблескивающие ботинки.

- Запомни, Гален Пасварден: скорпион возвращается так же быстро и неожиданно, как и исчезает. Я появлюсь в замке в полночь. И в полночь доспехи вашего гостя будут моими. Или же - ты сам.

Hезнакомец поднялся со стула. Потом - я понял это сам не знаю почему - встал на стул, залез на подоконник и прыгнул с окна в густую тьму. Прыгнул с третьего этажа!

Только закачались, заскрипели ставни

Я не спешил вылезать из-под кровати - здесь все-таки было безопаснее. Я услышал, как скрипят ступени колокольни под ногами звонаря, а затем услышал колокольный звон: десять ударов. После этого все вокруг стихло. В комнате заметно потеплело. Я, наконец, перестал дрожать, вылез из-под кровати и растянулся на полу среди рассыпавшихся черных опалов. Это была мне плата - за мой страх и молчание. Я собрал драгоценные камни, осмотрел их - они были без какого-либо изъяна. Скорпион - так я решил называть своего гостя - был, очевидно, человеком слова.

Видимо, верность данному слову он ценил и в других.

Я выбежал из комнаты Алфрика - она осталась неубранной, с камином, полным золы, с открытыми окнами. Кубарем я скатился по узкой каменной лестнице вниз, отдышался, затем решительно направился к дверям комнаты сэра Баярда. Они были закрыты на тройной замок.

Ключи от комнаты были у Алфрика, Алфрик был в трапезной. А я...

Я вынул нож и начал выдалбливать замок.

* * *

Я возился с замком уже битый час, и все без толку. Hо Алфрик недаром прозвал меня Лаской - прозвал за то, что мне в конце концов всегда удается выпутаться из любой передряги.

Хотя, впрочем, мое имя "Гален" в переводе со старосоламнийского и означает "ласка"...

Я услышал: кто-то поднимается по лестнице. Алфрик! Он ступал тяжело, пыхтел, что-то бормотал - не иначе, как преизрядно набрался. Вот он остановился на втором этаже. Сощурившись, посмотрел на меня. Удивился:

- Это снова ты, Ласка?! Я же только что видел тебя внизу!..

- Тебе померещилось, брат... А как наш гость? Доволен ли он оказанным ему приемом? - Я изо всех сил старался, чтобы голос мой звучал ласково и подобострастно.

Hо Алфрику не понравилось, что я торчу возле комнаты сэра Баярда; по его мнению, мне не следовало быть здесь. И он, сжав кулаки, тяжело пошел на меня.