Генри Каттнер - Хогбены, гномы, демоны, а также роботы, инопланетяне и прочие захватывающие неприятности

Его единственным ключом была Сари. Сари Уолтон, наполовину Харкер по крови и, несомненно, ненормальная психически. Почему? Сэм усиленно старался найти ответ на этот вопрос. В архивах было очень мало материалов о бессмертных — только статистические данные, имена и краткие биографии. Конечно, благодаря долготе своей жизни бессмертные избегали множества стрессов, которые приводили короткоживущих к неврозам. Но, может быть, длительная жизнь вызывает новые стрессы, которые не может представить себе нормальный человек?

Сэм искал и думал, думал и искал. Он исследовал множество ниточек, но все они вели в тупик. Наконец он обнаружил малозаметный фактор, который выглядел обещающим. Он не был окончательным, он лишь указывал на что-то. Но указывал на нечто любопытное.

Цикл воспроизводства бессмертных был очень любопытен. У них были периоды плодовитости, обычно разделенные интервалом от 50 до 75 лет и охватывавшие короткое время. Ребенок двух бессмертных всегда оказывался бессмертным. Но дети эти были очень слабыми. У них очень высокий уровень смертности, и большинство из них росло почти под стеклом.

Сэм с интересом обнаружил, что во время рождения Сари Уолтон в семье Харкеров родился сын — мальчик по имени Блейз. Эти два ребенка оказались единственными выжившими потомками бессмертных башни Делавер этого периода.

И Блейз Харкер со временем исчез.

С увеличивающимся интересом Сэм изучал записи, отыскивая объяснение того, что случилось с ним. Даты смерти не было. Обычные записи об образовании, о различных обязанностях и предприятиях неожиданно обрывались примерно 70 лет назад. После этого ничего не было.

Сэм запомнил эти сведения с чувством глубокого возбуждения.

— Вот что нужно делать, — сказал вольный товарищ, отступая на шаг от прибора. — Смотрите.

Сэм неуверенно пересек падающую палубу и склонился к окуляру. Он чувствовал себя полупьяным в необычной атмосфере, в движущемся корабле, ощущая на лице влажный ветер. Так много открытого пространства вокруг даже легкий ветерок вызывал тревогу: в башне ветер означал совершенно не то, что на поверхности.

Молочно-белая вода расстилалась вокруг них под молочным небом. На берегу большой корпус разрушенного форта, казалось, пошатнулся под тяжестью овладевших им джунглей. Из джунглей доносился постоянный гул, сквозь который слышались отдельные крики, визг, свист, рев невидимых животных. Море шумно льнуло к бортам корабля. Ветер делал бессмысленными звуки в ушах Сэма. Для рожденного в башне поверхность — труднопереносимое место.

Прижавшись к окуляру, Сэм посмотрел вниз.

Совершенно иной мир возник перед его глазами, мир льющегося света и качающихся водорослей, среди которых мелькали неопределенные фигуры подводных существ: рыбы с сверкающими плавниками, сифонофоры со своими похожими на снежинки хвостами, медузы, раскачивающиеся в собственном ритме. Анемоны сжимались в яркие полосатые кулаки с дремотной медлительностью.

Большой веер ослепительно окрашенной губки раскачивался по течению.

И, погребенный в этом ярком, дрожащем мире, видимый только в виде смутных очертаний под водорослями, лежал корпус затонувшего корабля.

Это был третий из найденных кораблей, которые Хейл считал достойными подъема.

— Они в лучшем состоянии, чем вы думаете, — уверял он Сэма. — Эти сплавы очень прочны. В прежние времена я видывал, как чинили и не такие обломки. — Голос его прервался, и он посмотрел на пустынную поверхность воды, вспоминая.

Хейл видел ее, населенную мощным флотом. В прежние времена, как и теперь, башни были священны, потому что только под их империумными куполами уцелела цивилизация. Но на поверхности серых морей между ними шли войны, их вели флоты с наемниками. Башни, поддерживавшие потерпевших поражение, платили выкуп кориумом, иногда после нескольких глубинных бомб, напоминавших подводным жителям об их уязвимости.

Все это прошло. Джунгли поглотили большие форты, а морские гиганты затонули у своих причалов. Но они не раскололись. Это теперь стало ясно. Они заросли водорослями, к бортам их прилипли ракушки, но прочный металл оставался невредимым.

Хейл и Сэм осматривали берега Венеры, где раньше находились форты. Хейл знал эти форты, когда они еще жили. Он знал гавани, он и сейчас мог перечислить суда враждующих сторон. Два первых корабля, поднятых ими, были вполне пригодны для плавания. И в голосе и глазах Хейла снова появился энтузиазм.