Федор Чешко - Тараканьи бега

— Мне ее и так уже не видать, — оборвал его конвоир-любитель. — Между прочим, по твоей вине.

Во вроде бы по-прежнему безмятежном голосе Изверга обозначилось сдержанное подрагивание, и Матвей решил заткнуться. Как-то неудобно раздражать человека, который держит твой затылок на прицеле, а свой палец — на спуске. Тем более что вон уже и рубочный люк впереди показался. Сейчас все разъяснится без всяких лишних вопросов.

В рубке и следа уже не было от давешней праздничности. Пыльноватый эрзац-дневной свет, мертвый «человеческий» пульт, заставочная дребедень на экране чиф-компа…

— Садись!

Молчанов непонимающе оглянулся на Изверга. Тот мотнул подбородком в направлении пользовательского кресла. Матвей пожал плечами и умостился перед чиф-комповским монитором — умостился неловко, бочком, норовя краем глаза присматривать за тупым рыльцем деструкторного разрядника (словно бы черт знает как важно было успеть в случае чего заметить злую вспышку, после которой замечать уже ничего и никогда не придется).

А Изверг сказал:

— Даю тебе полчаса. Приступай.

Псевдо-Чинарев похлопал веками, потом судорожно сглотнул и вымямлил:

— К чему приступать-то?

— Давай-ка обойдемся без спектаклей, — устало попросил Виктор Борисович. — Я хочу, чтобы ты вымарал паразитов, которых напустил в нашу локальную сеть, и восстановил все ее рабочие функции. Валяй!

Последнее слово было подкреплено исключительно выразительным движением разрядника, однако Молчанов валять не заторопился. Он только еще неудобней вывернулся в кресле и уставился на Изверова. Тот стремительно накалялся, как допотопная обогревательная спираль:

— Послушай, щенок! Мне представился невероятный случай вернуться в настоящее дело, возглавить настоящее дело, черт меня побери, и, может статься, предотвратить грандиознейшую кровавую заваруху. И если ты мне все это сорвешь…

Матвей снова сглотнул и очень раздельно выговорил:

— Господин линкор-капитан, можете верить, можете не верить, но никаких паразитов я в вашу сеть не запускал.

— Да? — Изверг вдруг сделался невыносимо ласков. — Может, ты и не угрожал мне чем-нибудь подобным? Может, ты вовсе не хакер, и фамилия твоя действительно Чинарев? Но понимаешь, дру-жо-чек, в сущности я ведь совершенно не интересуюсь знать, ты ли это сделал. Я знаю только, что у нас в сети завелась какая-то нечисть, которая жрет и гадит напропалую. Я знаю, что практически каждый сервер миражит — чем дальше, тем чаще. А нужно мне, чтобы все как можно скорее заработало штатно и чтоб ни одна высокопосаженная задница не смогла заподозрить, что сеть сбоила. Иначе мне сделается невыносимо досадно и потребуется на ком-нибудь досаду сорвать. Догадываешься, кто самая подходящая кандидатура?!

Во время этого монолога, так и сочащегося омерзительной смесью желчи и едкой притворной сладости, Молчанов, нахмурясь, сосредоточенно грыз ногти. Казалось, он совершенно не слушает Изверга. Но стоило лишь тому примолкнуть на миг, поперхнувшись торопливым вдохом, как Матвей тут же воткнулся с вопросом:

— Что вы подразумевали под «жрет и гадит»?

Вопрос этот был задан очень по-деловому, чуть ли даже не властно, и линкор-капитан слегка опешил.

— Что подразумеваю? — он вздернул брови. — Да именно то, что сказал! Некоторые файлы съедены начисто, одно название осталось; некоторые надгрызены и загажены — преимущественно точками, но встречаются и более сложные знаки препинания… Гадить там же, где жрешь, — типично хакерская манера!

— «Я, кормясь, как и ты без зазренья возьмусь перегадить все то, до чего доберусь», — медленно продекламировал Молчанов. — Что вы пробовали?

— В смысле борьбы? — деструктор в Изверговой руке чуть-чуть опустился. — Да я перепробовал все дезинфекц-программы, которые здесь есть (а есть их здесь очень немало). И все без толку. Еще я пробовал попросту выявлять и стирать файлы, самопроизвольно меняющие объем. Еще пробовал переформатировать загаженные сегменты. И никакой пользы, кроме существенного вреда.

— Никакой пользы… — Молчанов поерзал в кресле, пытаясь сесть с максимальным удобством, но так, чтоб не видеть компа. — Виктор Борисович, я, конечно, может, и хакер, но я всегда говорил: глобальная компьютеризация — это уютная такая комфортабельная могила нашей цивилизации (уж извините поэту невольную рифмочку). Еще странно, что этого не случилось раньше…

— Ты, кажется, решил позаговаривать мне зубы?! — Сползший было куда-то вниз рубиновый блик прицела взмыл к Матвеевой переносице.