Федор Чешко - Тараканьи бега

Он вдруг осекся.

Невозможно. А невозможно ли?

Вот так дела затеваются… Таракан против таракана, таракан против хакера, хакер против таракана — один ведь черт, хоть как не зови… Крен креном выправляют… Текила с утопившимися тараканятами… Вываливающаяся из контейнера «неформатированная эллипсета» — жирная, черная, глянцевитая… рудименты крылышек, мерзко встопорщенные на уровне самых передних лап… какие-то короткие шипы на черной вдавленной заднице…

Матвей опять глянул снизу вверх в хмурое, красное, влажное Извергово лицо и вдруг спросил обмирающим голосом:

— Господин линкор-капитан, вы случайно не знаете, как выглядит беременная тараканиха?

— Как выглядит что? — медленно, чуть ли не по слогам переспросил космический экс-ас, совершенно противоестественно выламывая брови и округляя глаза.

Молчанов хотел было повторить вопрос, но не успел. Потому что Изверг вдруг мелко задергался, затрясся, крючась на своем подлокотнике и изо всех сил прижимая руки ко рту.

— Б-б-бе… беремен… — невнятно выдавилось из-под Изверговых ладоней, — т-тар… таракан… них… ха-ха-ха!!!

Нет, господин линкор-капитан не смеялся. Он ржал. Взвизгивая, всхрапывая, захлебываясь. По его щекам текла мешанина пота и слез; пятерни, отклеившись наконец от лица, словно бы пытались то ли ловить, то ли загонять обратно в раззявленный рот рвущиеся из него недостойные звуки…

Мгновение-другое Матвей, до предела возможности отстранясь, в брезгливом удивлении пялился на истеричные корчи отставного космофлотского героя. Потом он сам неуверенно хихикнул. А еще через мгновение-другое юный хакер и престарелый линкор-капитан совершенно одинаково подвывали и хрюкали от восторга, тыча друг в друга трясущимися указующими перстами.

В конце концов они начали потихоньку успокаиваться. Но тут комп, давненько уже забывший гонять по экранной рамке изображения собратоедящих тварей, промямлил: «Фиксируемые акустическими датчиками звуки несовместимы с нормальным уровнем психического здоровья. Предлагаю срочно пройти комплексное обследование центральной и вегетативной нервных систем». И все началось снова.

Молчанов опомнился первым. Опомнился, кое-как отдышался и дернул Изверова за рукав:

— Вы однажды рассказывали, какова бывает мужичья истерика…

Героическим усилием воли Изверг вернул себя в состояние, более-менее совместимое с нормальным уровнем психического здоровья.

— Слушай, хакер… — Изверовский голос был сипл и пресекался на каждом слоге. — Ну сознайся, что ты запустил-таки в сеть какого-нибудь там иллюзора вашего или лонгольера. А про тараканов все выдумал. Ей-богу, ничего тебе не будет, только сознайся!

Он глянул Молчанову в глаза, обреченно вздохнул и принялся утирать подбородок, переносицу, щеки невесть откуда взявшимся клетчатым гигантским платком. Матвей за неимением платка утерся рукавом, потом еще раз утерся рукавом и сказал:

— Жарковато здесь, а?

— Заметил наконец, — проворчал линкор-капитан, успевший уже напрочь избавиться от последних остатков веселости. — Да, жарковато. А часа через два начнет ощущаться нехватка кислорода. У нас разлаживается управление системами жизнеобеспечения — чего ж, думаешь, я кидался на тебя с деструктором?

Некоторое время оба потели и утирались молча, изредка взглядывая друг на друга и тут же пряча глаза. Изверг, похоже, все еще цеплялся за мучительно агонизирующую надежду, что коварный хакер чего-то такого нашкодил сам, а про тараканов с концом света брешет из самосохранительных побуждений. А коварному хакеру очень хотелось повторить давешний свой вопрос, но и боязно было: ну как с линкор-капитаном приключается истерика от каждого упоминания тараканихи на сносях?

— У них сзади такой… как его… футляр, что ли, — сказал вдруг Изверов. — Глянцевитый такой футляр вырастает. С личинками, или что у них там… — линкор-капитана мучительно передернуло.

Матвей, впрочем, будто и не заметил ни дергания этого, ни гадливой гримасы на линкор-капитанском лице. Матвей деловито сказал:

— Ага. Это совпадает и с моими наблюдениями. Я ведь тоже не чужд практической тараканологии, у нас дома эти твари табунами… Ну, когда я еще маленьким был. Только у нас водились другие — мельче и рыжие. Прусаки.

— Слушай, ты, — раздраженно-просительно выговорил Изверов, — может, лучше побеседуем о морских свинках?

— А у вас и морские свинки в сети завелись? — осведомился Молчанов, начиная процедуру вылезания из кресла. Непростая сама по себе, процедура эта осложнялась еще и фактом наличия на подлокотнике Изверга: тот мало что не желал посторониться, так еще и свел на нет успехи привставшего уже было Матвея, вернув его в исходное состояние мощным толчком в плечо.