Федор Чешко - Тараканьи бега

Чинарев раздраженно кивнул.

— Со вставанием во фрунт и ответствованием «Я!»?

Чинарев еще раз кивнул.

— Я так и думал, — Изверг возобновил брожение по рубке. — Анекдот, ей-ей анекдот… Чем больше галдежа про борьбу за мир, тем больше… я бы даже сказал, тем бесстыднее… — старческое бормотание постепенно утрачивало остатки разборчивости. — Даже не только в странах, даже в Организации Объединенных Рас — департамент обороны, в Лиге — директорат обороны… А уж министерств обороны очуметь можно сколько… Все, вишь, только обороняются. Новославия в целях обороны аннексирует Темучин, Конфедерация Истинных Демократий в целях обороны же норовит данную планету реаннексировать, OOP в целях борьбы за мир пытается вышибить с Темучина и тех и других… Целая свора оборонщиков и ни одного агрессора! Анекдот!

— Чего это вас, как Льва Толстого, потянуло на войну и мир? Больше, что ли, совсем делать нечего? — резковато осведомился Чин, с нетерпением косясь на исчерканный строками монитор.

Опять пропустив мимо ушей дерзость студенческого вопроса (вместе с самим вопросом), Изверов продолжал бормотать:

— А Лига, защищаясь от хакеров, ликвидирует периферийный блокшив. Вместе со всеми, на нем пребывающими. По сравнению с Темучинским кризисом, конечно, сущая безделка. Подумаешь, четыре человека! Ерунда ерундовая, право слово…

Чинарев перестал смотреть на экран и уставился на Изверга: казавшееся пустопорожним брюзжание ветерана прорезалось смыслом — неожиданным и весьма неприятным. Но именно теперь-то помянутый ветеран и решил замолчать. А чуть позже, когда утративший терпение студент раскрыл было рот для вопроса, оный ветеран затеял прикидываться дурачком.

— Да знаю я, знаю все, что ты можешь сказать! — раздраженно рявкнул он, не дав Чину произнести ни единого мало-мальски членораздельного звука. — Хочешь мира — готовься к войне, лучший способ обороны — нападение, ради большого нужно жертвовать малым… Еще, чего доброго, вспомнишь, что цель чего-то там оправдывает… А вот ничего она не оправдывает! Ничегошеньки! Когда самую пресветлую цель трогают грязными лапами, она начинает смердеть! И даже не в этом дело. Вранье — вот что всего мерзостней! Зачем? Ведь все понимают всё, и все понимают, что все понимают всё, и тем не менее опять-таки всё же продолжают кривляться, как в дрянном балагане… — Метания Изверга по тесноватой рубочной конуре сделались почти до непристойности исступленными, как вдруг на очередном вираже экс-великий космонавт прямо с ходу влепил себя в пользовательское кресло и развалился там, задрав ногу на ногу. — Даже хакеры… Можно подумать, если бы Лига заплатила хоть на долю процента больше, чем горпигорцы, то ты… верней, Чингисхан… то есть еще точнее — Молчанов…

— Да я не… — дернулся было Чин-чин, но Изверг оборвал его возмущенное вяканье небрежно-раздраженным мановением длани:

— А мне чхать с длиннейшего апоастра, кто ты там есть по правде! Меня сейчас не правда достает, а брехня! Всегалактического, вселенского масштаба брехня! Которая везде и во всех! — Экс-космоволк с такой злобой пристукнул кулаками по собственному колену, будто бы именно его считал главным вместилищем помянутой вселенской брехни. — Вот, небось, в древности в нашем с тобой праотечестве Министерство обороны именовалось попросту: военным. Предки наши были не менее беспринципны, чем мы, но более честны; они точно так же сграбастывали целые страны единственно ради собственной выгоды, но чаще нас называли вещи правильными именами…

Примолкнув на миг, Изверов с силой растер веки дрожащими пальцами и вдруг спросил совершенно нормальным своим, привычным, чуть насмешливым голосом, в котором ни малейшего следа не осталось от давешней взвинченной истеричности:

— Кстати, друг-студиоз, а что вы здесь делаете в третьем-то часу ночи? Порядочным деткам давным-давно полагается быть в постельках…

Другу-студиозу хотелось бы побеседовать на совершенно иную тему, но, чуть размыслив, он решил пока на Изверга не давить (дави не дави, а чертов ветеран все едино ни хрена не расскажет, пока не захочет сам). Так что друг-студиоз вздохнул украдкой и принялся неохотно объяснять:

— Проблемы с программой. Один из файлов почему-то оказался пустышкой — ну, только название и ничего кроме. Вот, восстанавливаю.

— Что-то серьезное? — Изверов равнодушно зевнул.

— Не-а, — Чин огляделся, выискивая, куда бы присесть, и, не найдя ничего более-менее подходящего, уселся на случившийся рядом затянутый прозрачной шторкой сенсорный пульт. — Ничего особенного: база данных с очень примитивным алгоритмом составления.