Федор Чешко - Архангелы и Ко

Н-да, яйцеголовые, стал-быть, орут. Во весь голос. И не зря.

Или все-таки зря?

Молчанов уже не раз имел случай убедиться: сугубые спецы, норовя по самую задницу вгрызться в нутряной смысл вопроса, частого чаще прохлопывают очевидное. Как, например, в случае с подлинным вероисповеданием князя Владимира. Или как с люпусами Новой Тасмании, коих успели официально признать категорически неразумным пандемично-вредоносным видом и на три четверти выбить прежде, чем ученая братия соблаговолила признать факт этого их кретинского табу на пользование членораздельной речью на поверхности, вне нор то бишь…

Так что шанс есть. А если и нету его, шанса этого, и если нужные доказательства найти не удастся по причине объективного отсутствия таковых… Что ж, в таком случае для разумного человека не составит большого труда их состряпать. Как говорится, если обстоятельства препятствуют достижению цели, дураки задирают лапки, а умные люди меняют цель… Причем у этой житейской аксиомы есть еще и продолжение…

…Наконечник всаднической стрелы сдернулся с древка без чрезмерных усилий. Древко Матвей отбросил, а наконечник рассеянно взвесил на ладони. Если верить тому же ноуткомпу, этакая полая сосулька встречается раз в сто реже и стоит раз в девять дороже вынутого алмаза любой другой формы…

Колчан при мертвом лучнике отсутствовал — наверное, ежели он вообще был, то крепился к седлу. Ну, ладно…

Матвей огляделся.

В обозримом пространстве не наблюдалось ни единого живого всадника, зато наблюдалось десятка полтора всадников дохлых и один убиенный «конь». А троица Матвеевых спутничков, на вид вполне живых и невредимых, самозабвенно возилась с исполнительным механизмом: как явствовало из отрывочных реплик, механизмовую тестер-панель крепко помял камень, выпущенный из некоего подобия рогатки.

Воровато косясь на самочинных роботовских ветеринаров, бухгалтер Бэд шустро затолкал наконечник стрелы в карман, после чего отключил свой интерком от внешней связи и затребовал у ноута подробный отчет о выполнении последней операции.

Ноут дисциплинированно отчитался:

«Произведена протокольная запись звуков, издававшихся тремя видами живых существ, вступивших в конфликтную ситуацию. Алгоритмирование и перевод произведенной записи не выполнялись».

С минуту Матвей ждал продолжения; затем, так оного и не дождавшись, спросил злобно:

— Какого хрена?!

Коми промолчал — очевидно, не понял вопроса (небось предыдущий хозяин антикварного ноута отличался большей корректностью формулировок). Но Молчанов и без ответа догадался, в чем дело: транслэйт-программа вполне справедливо сочла вусмерть неалгоритмируемой мешанину из людского галдежа, всаднического лая и воплей всаднических «коней», а вот проявить какую-либо инициативу эта самая программа, наверняка будучи в душу выдолбанным старьем, не решилась. А идиот-пользователь впопыхах забыл уточнить, речь каких именно существ его, идиота-пользователя, интересует. Хрен…

— Рассортируй зафиксированные звуки по принадлежности, — буркнул бухгалтер Рашн без особой веры в успех, — экшн, мать твою…

«Длительная операция. Ждите», — пробаритонил комп-антиквариат, и в интеркоме сделалось до омерзения тихо.

Матвей задумался. Думая, он потрогал лежащий в кармане наконечник стрелы; еще раз искоса оглядел им, Матвеем, упокоенного всадника; потом обошел вокруг механизма и возящихся с ним (точней, ссорящихся возле него) ремонтников-любителей — не просто так обошел, а внимательно разглядывая прочих упокоенных…

Закончив с осмотром, он отсоединил ноут от интеркома, активировал внешнюю связь и деловито сказал:

— Слышите, голуби мои… Мы ведь, помнится, договорились, что я у нас буду за старшего. Так?

Голуби, оторвавшись от своего занятия, принялись озираться в поисках источника принятого интерком-сообщения. В конце концов все три пары вотч-амбразур уставились на Молчанова, и кто-то (кажется, Клаус) произнес выжидательно:

— Ну, так…

— А тогда слушайте приказ. Ваша задача: добраться до псевдомангра, отловить хотя бы одного флайфлауэра живьем; живьем же доставить его на корабль и до моего возвращения любой ценой не давать ему сдохнуть… ему — это, естественно, не кораблю, а флайфлауэру. Понятно?

— До твоего возвращения? — растерянно спросил Клаус. — Откуда?!

— Да тут у меня появилось кое-какое дельце… — Матвей торопливо отправился к своей штурмовушке, поднял ее и принялся перезаряжать.