Федор Чешко - Архангелы и Ко

Так что проваливай на Байсан в одиночку, старый друг последняя сволочь Дикки, и пусть тебя там… Ведь как ни верти, а «Глобкэм» затеял совершенно гробовую затею! Хотя…

Хотя…

Байсан. Всадники. Флайфлауэры. И вынутые алмазы. И монополия «Макрохарда». И случай лягнуть крупнотвердых. Да еще как лягнуть-то! Это им не компьютерные тараканы — то было всего-навсего по мозгам, а тут может получиться по самому болючему, по счетам то есть…

Так, за время честной жизни мозги работать не разучились — это есть хорошо. И работают они в направлении нужном — это еще лучше. Если обстоятельства делают невозможным достижение цели, дураки задирают лапки, а умные просто меняют цель. Уж кем-кем, а дураком М.Молчанова злейший друг не назовет. А что цель придется менять не свою — это всего-навсего сопутствующая подробность. Мелкая и незначительная.

Так-так-так. А идейка-то впрямь хороша, ради такой бы и порисковать можно. Тем более что жизнь нам, разочарованным, как-то все больше не в радость… А если выгорит дельце (ТАКОЕ дельце!), глядишь, и вкус к ней, к жизни-то, обратно появится. Одним махом вставить и макросам (макросам!!!), и «Глобкэму»… да еще не одних светлых идеалов ради, а и самому оказаться при материальной выгоде… Недурственно, господа, весьма недурственно!

Н-да, недурственно… БЫЛО БЫ.

Потому что идейка осуществима только непосредственно на Байсане, а до этого самого Байсана добраться шансов практически никаких. И не только практически никаких, но даже хоть и теоретически… Впрочем… Гробовых ситуаций некоему Молчанову в жизни выпадало предостаточнейше, но помянутый Молчанов из оных каждый раз выкручивался — тут дружище Дикки прав на все сто. Это раз. Если вот так с ходу, на голом месте некоего Эм Молчанова осенила превосходнейшая идейка, глядишь, и по поводу «добраться до Бай-сана» тоже че-ничо осенит — это два. И наконец, три: альтернатива-то принятию Крэнгова предложения есть? Считай, что нету. Несколько лет по пояс в свинском дерьме (причем «по пояс» и «в свинском» — это только при изрядном везении!) и 99% вероятности сгинуть в составе экспедиции при невыясненных… нет, иначе: 1% вероятности НЕ сгинуть и осуществить-таки крайне соблазнительную идейку… Есть тут о чем раздумывать?

А Крэнг что-то попритих… Изверился уговорить? Плохо. Как бы это его поненавязчивей обнадеж?..

— Мат!

Окрик был таким жалостным, таким просящим, что Матвей против желания обернулся. Обернулся и вскрикнул от неожиданности, ослепленный целой очередью стремительных ярких вспышек. Когда же он сообразил наконец, что происходит, заслоняться руками или отворачиваться было поздно: Крэнг уже неторопливо прятал в карман крохотную визионку.

— Отдай, гад! — Изображаючи ярость праведную, Молчанов немного перестарался: с его перековеркавшихся в злобной гримасе губ закапало красное.

Дик храбро сказал, на всякий случай попятившись от решетки:

— Обязательно отдам. Или тебе — на борту лифт-модуля, через пять минут после старта, или… Или Эленке. Не беспокойся, как-нибудь найду способ переслать. Пускай посмотрит, на что ты теперь похож. Может, пожалеет, а? Может, даже спасать прилетит… Или наоборот — порадуется, что в свое время не связалась крепче… с этаким-то размазней… А?

Матвей судорожно сглотнул, обозначил попытку что-то сказать, еще раз сглотнул… В конце концов сквозь его весьма убедительно хриплое да правдоподобно трудное дыхание выдавилась-таки относительная членораздельщина:

— Т-ты… С-сучий потрох… Ладно, твоя взяла. Подавись. Только учти, гад… Ох, учти! Ох, я с тобой же и рас… рассчи… Ты, падла, еще у макросов будешь в ногах валяться или у всадников в… что там у них вместо ног… молить будешь, чтоб лучше ОНИ тебя гавканули, понял?!

Он принялся подробно описывать, что и как будет делать с давним хорошим другом Диком, ежели макрохардовцы и всадники не снизойдут этого самого друга укокошить. А многажды и нехорошо помянутый друг торопливо кивал с радостной, чуть ли даже не подобострастной улыбкой. И еще в улыбке этой нет-нет да и проскальзывала гордость: дурак Крэнг поверил, что удалось-таки ему очень хитроумно, с тонким пониманием психологии заставить давнишнего своего приятеля Мата поступить не так, как тому бы хотелось.

Темная стеганая обивка потолка и стен, некорректируемый «вечерний» свет растерянно помаргивающих плафонов — все это только подчеркивало тесноту доставшейся Молчанову каюты. Ну и что ж с того? Правда, старинная поговорка насчет тесноты и обиды была бы очень не к случаю, но все равно нынешнее это обиталище Матвею неожиданно пришлось по душе.