О З - Земляной А. Орлов Б. Рокировка в длинную сторону

Он остановился, и посмотрел на Сталина, определяя его реакцию. Да и просто: понимает ли его вождь, или нет? Вроде понимает...

- Из того же количества бензина мы получим куда больше топлива, причем двигатели не будут освинцовываться. Меньше нагара, больше срок службы. Нефти нужно почти вдвое меньше. Правда требуется некоторое количество - около трехсот килограмм, платины, но она пока ведь в промышленности не используется. Да и тут она почти не теряется, просто потом потребуется регенерация.

Он перевел дух, и показал на следующие листы:

- А вот это - установка каталитического крекинга темных нефтепродуктов. Можно получать бензин и дизельное топливо из мазута. Выход светлых из нефти повышается для бакинских нефтей в полтора, а из татарских и башкирских - в два с лишним раза! Тут тоже потребуется платина, примерно с полтонны. Но и безвозвратные потери составят не больше пяти-шести килограмм за три года. Можно показать это товарищу Губкину? Он насколько я знаю, лучший специалист в этой области, - добавил Александр после паузы.

Сталин молча смотрел на разложенные пред ним веером листки сероватой писчей бумаги, и тискал в руке свою старую трубку. Просто бензин. Просто вдвое больше чем раньше. Дада шени! Да если это заработает, они золотом выстелят эту трубу.

- В два слоя, - произнёс Сталин вслух и поднял трубку телефона. - Товарищ Поскрёбышев? Товарища Губкина ко мне, срочно!

- Он сейчас в командировке, товарищ Сталин - услышал Саша.

- Найти! Выслать самолет и доставить сюда!

...Карандаш скользил по бумаге, и только чистые листы сменяли исписанные. На бумагу ложились вещи, которые Александр хорошо знал, или знал неплохо, чтобы объяснить, как оно работает. И, первым делом, конечно оружие. Стрелковое, мины, взрывчатка и смеси. Потом твёрдой рукой изобразил несколько танков. Тридцатьчетвёрку, в самом позднем варианте, с пушкой в 85 миллиметров и ИС-3 с литой башней. Надписал как помнил характеристики, лишний раз помянув добрым словом преподавателя по тактике военной академии, и сделав пометку в лежащем рядом листке - 'Уставы' потом подчеркнул это слово, и поставил восклицательный знак.

После изобразил несколько типов глушителей звука выстрела и много другого, что в его время было обыденным и привычным. Тут же набрасывал список приоритетных направлений в разработках и указывал тупиковые пути...

Через час, в комнату заглянул Власик, и поднял один из листов к глазам.

- Это что?

- А? - Александр привстал и заглянул в документ. - Схема работы автомата заряжания для танка. Не знаю, сможем ли сделать, но штука довольно перспективная. Можно будет ставить тяжёлую пушку и не ворочать снаряды вручную, а стрелять куда быстрее.

- И много тут такого? - Власик кивнул на стопку исписанных листов.

- И такого, и получше, - Александр кивнул. - Напишу что... - он чуть было не сказал 'вспомню', но вовремя перехватил слово. - Знаю...

Он помедлил, не зная можно ли озаботить начальника Сталинской охраны бытовыми проблемами, но в животе уже урчало невыносимо.

- Николай Сидорович, а можно чего-нибудь поесть?

- Чёрт, прости, забыл, - Власик покачал головой. - Сейчас всё организуем.

Он вышел из кабинета, прикрыл дверь, и опёрся на неё спиной, закрыв глаза.

'Не приведи господи, потеряется хоть один листок - хозяин в пыль сотрёт и прав будет тысячу раз'. Он глубоко вздохнул, встряхнулся, и посмотрел на встревоженных его поведением охранников.

- Значит так, товарищи. Через этот порог не должен перейти никто кроме меня и сами знаете кого. Сейчас я пришлю ещё двух сотрудников, распределитесь так, чтобы не меньше трёх человек здесь у дверей находилось постоянно. И никого, понятно? Ни членов Це Ка, ни уборщицы, ни единой живой души кроме меня и товарища Сталина. Вас это тоже касается. Ясно?

- Ясно, товарищ Власик, - уполномоченный ГУГБ Ковалёв, спокойно кивнул и оглянулся на напарника, словно проверяя, насколько тот проникся задачей.

А ещё через пятнадцать минут, люди Власика наблюдали как тот сам, лично, тащит поднос с едой, не доверив этого дела даже сто раз проверенной официантке из местного пищеблока. И новую пачку импортной белоснежной английской бумаги фабрики Ватмана тоже принёс лично, а позже сел тихо в углу, и лично пронумеровал каждый исписанный лист, и сшил их в несколько тетрадей, опечатав личной печатью каждую, и упаковав в папку из плотного картона, которую в свою очередь тоже опечатал.

- Вот так вот, товарищ Белов... Он поднял усталые глаза на такого странного паренька, и вновь подивился молчаливому одобрению в его глазах.