Питер Уоттс - Рифтеры

К тому времени, как включились нервы моторики, Така уже видела ясно. Она находилась в подземелье. Ни­какого средневековья, никаких факелов на стенах. Рас­сеянный свет лился из углублений под бордюром потол­ка. Петли и ремни, свисавшие со стены, изготовлены из меметических полимеров. Лезвия, клещи и зубастые «крокодилы» на скамье слева – из блестящего нержаве­ющего сплава. На чистейшем полу эшеровская мозаика: лазурные рыбки, переходящие в нефритовых птичек. Она не сомневалась, что и моющие средства на тележке у две­ри – самые современные. Единственный анахронизм – пирамида грубых деревянных жердей, прислоненных к стене, с заостренными вручную концами.

На шее у нее был воротник – вернее, ошейник, – не позволявший повернуть голову. Видимо учитывая это, Ахилл Дежарден услужливо приблизился к ней слева с планшетом в руке.

«Он один, все сам, – с трудом подумала она, – остальные не знают». Если бы знали, зачем бы обтягивали себя защитными костюмами? Зачем ему было устраивать карантинную камеру, почему бы не доставить ее прямо сюда? Те, кто привезли Уэллетт, ничего не знали. Им, скорее всего, сказали, что она носитель, угроза, и попы­тается сбежать при первой возможности. Они, наверное, думали, что делают доброе дело.

Для нее сейчас это ничего не меняло. И все же было важно: не весь мир сошел с ума. Часть его просто де­зинформировали.

Ахилл рассматривал ее сверху вниз. Она ответила на его взгляд: выгнула шею, надавив затылком на колодки.

И съежилась. Рама, удерживавшая тело, стала, вроде бы, чуть теснее.

– Зачем ты это делаешь?

Он пожал печами.

– Чтобы отвлечься. Это должно быть ясно даже такой дуре, как ты, Элис.

У Таки неудержимо задрожала нижняя губа. Она при­кусила ее изо всех сил. «Ничего ему не давай, ничего!» Но, конечно, было уже поздно.

– Ты, кажется, что‑то хочешь сказать? – спросил Ахилл.

Она помотала головой.

– Давай, девочка, говори. Говори, девочка!

«Не о чем мне с тобой говорить, тварь».

Он снова запустил руку в карман. Что‑то там знако­мо щелкнуло.

«Он хочет, чтобы я говорила. Он приказал мне гово­рить! Что будет, если я откажусь?»

Шелк‑щелк.

«А если заговорю, и ему не понравится, что я скажу? Что, если...»

Неважно, поняла она. Это ничего не изменит. Ад есть ад. Если он захочет ее мучить, то будет мучить, что бы она ни сказала.

Она, скорее всего, уже покойница.

– Ты не человек, – прошептала она.

Ахилл помычал.

– Справедливо замечено. Хотя я им был. Пока меня не освободили. Ты знала, что человечность можно уда­лить? Есть такой вирус под названием «Спартак», так он просто высасывает ее из тебя.

Дежарден отошел, скрылся из вида. Така попыталась повернуться за ним, но колодка держала крепко.

– Так что не меня вини, Элис. Я – жертва.

– Я... мне жаль, – сказала Така.

– Еще бы. Тут всем жаль.

Она сглотнула и постаралась не думать, на что он намекает.

Экзоскелет, видимо, был снабжен пружинами. Щелк­нуло, и руки Уэллетт резко забросило за спину, свело в запястьях. Мышцы натянулись, разлитая по телу боль сошлась острием в груди. Така сумела не крикнуть и по­чувствовала гордость какой‑то далекой, незначительной частью сознания.

Потом что‑то холодное шлепнуло ее по заду, и она все‑ таки вскрикнула, – но это Ахилл просто мыл ее мокрой тряпкой. Жидкость почти сразу испарялась, холодя кожу Она почуяла запах спирта.

– Прости, ты что‑то сказала?

– Зачем ты меня мучаешь?

Слова вырвались из глотки раненого зверя прежде, чем она успела стиснуть зубы. «Глупая, глупая дура! Ему же нравится, когда ты скулишь, плачешь, корчишься. Ты знаешь, зачем он это делает. Ты давно знала, что такие люди существуют».

Но зверя, конечно, вовсе не интересовало, зачем. Зверь и не понял бы ответа. Он просто хотел, чтобы над ним перестали издеваться.

Дежарден легонько погладил ее по заду.

– Сама знаешь.

Така замотала головой из стороны в сторону в беше­ном, яростном протесте.

– Есть же другие способы, проще! Без риска, и никто бы не стал тебе мешать...

– Мне и сейчас никто не мешает, – напомнил Ахилл.

– Но ты же знаешь, что с хорошим шлемом, переда­ющим ощущения и звуки, ты мог бы проделывать такое, что в реальном мире физически невозможно. И с таким количеством женщин, какого иначе у тебя никогда не было бы...

– Пробовал. – Шаги снова приблизились. – Все равно что онанировать на галлюцинацию

– Но там и ощущения, и вид, и даже запахи такие реалистичные, что не отличить...