Дмитрий Шатилов - Нф-100 - Изобретатель смысла

- За что? - не понял Гиркас. - Что я такого сделал?

- Вы хотите получить три?

- Всё, молчу, - быстро сообразил Гиркас. - Скоро поедем- то?

- Не знаю, - сказала перфекта, вновь принимая невозмутимый вид. - Когда проснётся экскурсовод.

- Пойдёмте к автобусу, - предложил Гиркас, - а то лучшие места упустим.

- Я хочу у окна, - потребовал Конкас. - Я всегда у окна езжу!

- Хрен тебе, - сказал Гиркас. - Пущу, если в задницу меня поцелуешь!

- Сам целуй!

Слушая их перепалку, перфекта вдруг поняла: единственное её желание сейчас - даже не возвратиться в Арк. Всё, чего она хочет, чтобы эти два дегенерата заткнулись. Чтобы справиться с раздражением, Седьмая принялась рассматривать остальных участников сафари.

Публика у автобуса собралась разношёрстная. Туристы с фотоаппаратами, мелкие служащие, новотроянские солдаты в увольнении, женщины и дети - все обсуждали предстоящую поездку. Неподалёку от основной группы стоял высокий строгий мужчина в глухом чёрном костюме и с крохотными очками на носу. Приглядевшись к нему, перфекта с удивлением заметила у него на шее белый воротничок. Что, во имя всех принципов Арка, здесь нужно священнику?

- В прошлый раз хорошо получилось, - говорил турист в панаме и с охотничьим ружьём. - Подъехали к самому Торакайскому холму, а там народу, ясное дело, погуще - вот и постреляли по румбаям. Я лично троих зацепил. Всё моя красавица, - погладил он ружьё. - У Тромсена с дзирайским вождём уговор, тот ему за каждого румбая платит. Десять штук маракчи, жить можно.

- Поначалу меня подташнивало, - рассказывала подругам белокожая блондинка в сарафане. - Всё- таки война - это ужас! А потом, как в пятый раз поехала, привыкла. Ну, лежат они мёртвые - и пусть себе лежат. Зла они никому не делают, так ведь? Да и вообще: может, им мёртвыми лучше быть, чем живыми. Жизнь- то у них паршивая, не стоящая жизнь!

А для детей сафари уже началось. Трое ребят постарше - два мальчика и девочка - выбрали себе роль землян. Быть конгаром выпало малышу лет пяти. Один старший мальчик наставил на него палец и крикнул "пиф- паф!", а другой подкрался к малышу сзади и принялся его щекотать. Под одобрительный смех взрослых к ним присоединилась девочка. Малышу было весело: он хихикал, закрывал ладошками подмышки, не давал схватить себя за пяточки - одним словом, не придавал никакого значения тому "пиф- паф!", которое означало, что он, играющий роль конгара, убит.

Забрав у Гиркаса билет на сафари - из опасения, что он может его потерять, - Седьмая подошла к священнику.

- Что вы здесь делаете, святой отец? - спросила она.

Священник, погружённый в собственные мысли, вздрогнул от неожиданности. Несмотря на чёрный цвет, невзирая на торчащий крючком нос, вблизи он не выглядел ни строгим, ни суровым. Глаза у него были, как у спаниеля: умные и добрые. Сначала он глядел на перфекту настороженно, но лицо её, свежее, открытое и доброжелательное, развеяло его опасения.

- Жду начала этого постыдного зрелища, дочь моя, - ответил он. - Надеюсь, вы позволите мне вас так называть: "дочь моя"? Я уже немолод, и мне тяжело переучиваться. Это воротничок меня выдал, да?

Седьмая кивнула...

- Вот дела! А я- то был совершенно уверен, что оставил его в гостинице! Ну, будет мне урок на будущее: нельзя быть таким рассеянным. Я, видите ли, присутствую тут, как обычный гражданин, а не духовное лицо. А вы, дочь моя, зачем вы здесь? Не похоже, чтобы вам доставляло удовольствие происходящее. Между нами говоря, они действительно собираются убивать конгаров, хотя я и не думаю, что у них получится.

- Мне надо найти одного человека, - сказала Седьмая. - Ему сейчас очень нужна моя помощь, а добраться до него можно только, если участвовать в сафари.

- Значит, вы здесь не ради развлечения? - удивился священник. - Благослови вас Бог, дочь моя, благослови вас Бог, ибо сказано: кто положит жизнь за други своя... Как же там дальше- то, а? Забыл! Совсем стала память дырявая, как решето... Но давайте знакомиться. Меня зовут отец Марк, я из кантона Джиневра, что близ Хузы.

- Джиневра? - подняла брови перфекта. - Не слышала о таком.

- Немудрено, - отец Марк снял очки и протёр рукавом костюма. - О нас мало кто знает. Небольшая община, не лезет в политику, к другим кантонам обращается редко - вот это Джиневра и есть. Всего нас тысяч пять, в основном протестанты, хотя, если поскрести по сусекам, и парочка католиков найдётся. А я их пастор - совместный, то есть. Могу на латыни служить, могу на родном языке. А вы, дочь моя, как вас зовут и к какой церкви принадлежите?