Александр Борянский - Возвращение вещего Олега

- Подметем, - согласился князь, отгоняя жену мухобойкой. - Собирай дружину. Только за печкой - это печенеги. Хазары - те побольше и позубастей.

Печка была за пределами кремля. Поэтому князь с дружиной не поехал, чтобы не попадать под авторский произвол, который голодный рыскал на подступах к Киеву. Дружина матерно выругалась и поскакала подметать.

"А сразу за печкой Собачья мокрязь", - сказал один автор другому.

"Ничего подобного, Собачья мокрязь в другую сторону, - ответил второй автор. - Знать надо!"

"Всегда у меня с географией трудности", - сказал первый.

И дружина поскакала дальше.

Князь подозвал жену.

- Хазар давно не видела?

- Как конь истоптал, так и не видела.

- А ты им хлебца подсыпь, они и набегут.

- Ну да, ежели хлебца подсыпать, так и холопы набегут.

Внесли коня. Его уже покрасили в человеческий голубой цвет, но местами краска пооблупливалась, и конь получился желто-голубой в полосочку. Коня рвало ацетоном, на него было больно смотреть.

Волна сострадания поднялась в душе Олега и тут молнией сверкнуло в его голове мучительное прозрение:

- Это не конь!

Пробуждение сознания после долгой спячки было медленным и тяжелым. Возвращение к исторической реальности оказалось крайне болезненным, но необходимым.

- Надо посмотреть правде в глаза! - во весь голос сказал князь.

Рядом в предсмертных конвульсиях билось желто-голубое тельце. Это отвлекало и не давало сосредоточиться на исторической реальности.

А реальность была не из лучших.

Глазам князя предстал мир, полный скорби и страдания. Вдруг оказалось, что и печенеги не живут за печкой, а огромными некормленными стадами бродят по Руси; и хазар так просто не потопчешь, ибо их почти не осталось - всех давным-давно потоптали; и кролики поели посевы; и суслики с мышами и бобрами в голодную зиму подгрызли деревянные стены кремля, и он вот-вот может рухнуть. Единственное, что было хорошего, так это то, что в исторической реальности Ольга оказалась не женой, а невесткой. Но жена все равно где-то была, поэтому радоваться было рано.

Пока князь предавался тяжелым думам, желто-голубое существо оклемалось, отползло и в углу хлебало из княжеской миски.

- Как же оно называется-то? - вслух проговорил Олег, но решил в одиночку не выяснять, а подождать дружину.

- Оци я тоби зараз нагадаю! - прорычал бывший конь, который с отъездом дружины все больше становился похожим на барса. - Ридну мову забув, княжино?!

Краска с коня продолжала слазить, и на животе проступала фосфоресцирующая татуировка: "Пора подумать о смерти!"

- Экий изувер! - с сожалением пробормотал Олег. - И не испытывает никаких нравственных мучений!

Тем временем на животе зверя одна за другой менялись надписи: "Олега - вон из кремля!", "Чобиток - лапоть будущего!", "Чому мени, боже, ты крыла не дав?!"

- Так, ладно! А хазар мы ловить будем или нет? - громко и деловито спросил наконец-то Олег. - А нечисть из лесов выгонять? А счастливый день принятия христианства на Руси приближать?

Конь потух. Олег понял, что политическую дискуссию выиграл. А в это время вернулась дружина и ему совсем полегчало.

Тогда где-то там, за стенами раздался зловещий, пронизывающий душу и леденящий кровь свист. Олег вздрогнул. В великой тревоге поднялся он на стену и посмотрел вниз. Там стоял страшный Соловей-разбойник, который (князь не верил своим глазам) пришел сдаваться.

- Накрылась оппозиция! - с удовольствием проговорил князь. Лепота-а!..

- Лепота-то она лепота, - неожиданно сказала оказавшаяся за спиной Ольга, - а чем кормить свистуна будешь?

- А чем он там в лесу питался? - спросил князь, оборачиваясь к Ольге и к вернувшейся дружине.

- Русичами. Заплутавшими путниками, - ответил самый старший дружинник.

- Так что ж, у нас на Руси русичи перевелись? Или заплутавшие путники?

Князь грозно засверкал очами. Потом обратился к дружине:

- Как там за печкой-то? Печенегов подмели?

- Печенегов нонче с другой стороны подметают, - ответил дружинник.

- Кто такие?

- Какие-то низенькие, страшные, глаза узкие, все поют: "Наш смелый хан вперед летит, в Рязани остановка". Чисто метут.

- Ага! - князь поднял указательный палец вверх. - В гости, значит, собрались, надоело, значит, хазарам на головы поплевывать. Скажи, как мыслишь, - Олег по-отечески потрепал дружинника по плечу, - до нас скоро доберутся?

- Мыслю, лет через триста.

- Значит есть еще время нам подумать о смерти, - философски промолвил Олег.