Анатолий Матвиенко - Эпоха героев и перегретого пара

- Немудрёная штука, - с показной уверенностью произнёс Ефим. - Ежели доглядывать, никаких неполадок не случается.

- Здорово! - восхитился Демидов, взопревший в дорогой шубе поверх крупных телес. - Скажи, Ефим, а самобеглый экипаж ты б сделал? Дилижанс какой.

Мастер почесал затылок.

- Можно-то оно можно. Но трудно зело. Повозка машину везти должна, поворачивать.

- От батюшки записи остались, - вмешался Кулибин. - Там похожая повозка есть. Только машин паровых он не стал рассчитывать. А вам как, Павел Николаевич, для забавы или в дело приспособить?

- Прошу в заводскую управу, - пригласил Демидов. Он хотел было добавить 'господа', благо Черепановы скоро год как не крепостные, однако какие ж они господа! И республиканское 'граждане' не прижилось. По дороге спросил отца и сына. - Вы свободные теперь. Отчего не уехали? Вашим рукам цены нет.

- Куда ехать-то? - качнул косматой головой Ефим. - Нынче плохо везде да дорого. А на заводах Демидовских всегда на хлеб наработаем.

- Прав он, - вздохнул Кулибин. - Даром что я горный инженер, при царях уважаемая работа. А ныне половина шахт алтайских закрылась, народ там с голоду пухнет. Вот и вернулся в Нижний... во Владимир. Без вас и не знал бы чем завтра семью кормить.

Год назад обывателей оторопь брала. Как можно Императора Российского, помазанника Божьего с семьёй, да князей и княжон великих с малыми детьми как одного всех убить? Конец наступил Руси православной.

Потом попривыкли и надежда пришла - Республика равенство объявила, крепостным свободу посулила, раздачу земель, рекрутчину урезала. Но на деле иначе повернулось. Народная дума не избиралась, исчезла даже из речей, будто и не говорилось о ней вовсе. Из ниоткуда вылезло пресловутое Временное Верховное Правление, и жизнь тяжкая, но привычная и веками налаженная, рухнула в тартарары. Каждый день горше и горше, и не видно тому конца.

- На Волге крестьянские бунты, под Москвой, Тулой, Рязанью - тоже. Османы урок забыли, при императорах даденный. Не удивлюсь, ежели поляки затребуют правобережье малоросское, с ним Белую Русь до Смоленска. Присаживайтесь. В ногах правды нет, - Демидов по-хозяйски штурхнул кочергой горящие угли и подкинул пару сосновых полешек. По стенам заводоуправной избы заиграли красные огненные отсветы.

Волшебная штука - огонь. Глядишь, минуту назад на уральском морозе и в сумерках одни только печальные думы в голову шли, о российской безысходности. А в тепле, сухости да у огня жизнь, кажись, налаживается. Ещё б водочки шкалик... Но о серьёзном - лишь трезвые разговоры.

- Так вам скажу, - начал Демидов. - Самоходный дилижанс не для потехи, но и не для купеческих дел. Новая смута близится. Потому у вас спрашиваю: возможно ли сей механизм железом обшить от ружейных пуль и мортирку на нём сообразить?

Отец с сыном переглянулись озадаченные, Кулибин сомнение выразил.

- Пусть и возможно. А много ли даст на поле брани один дилижанс да с одной мортиркой?

- Изрядно. Как на Бородине побывавший, я точно знаю - половина победы проистекает от духа воинского, куража, отваги. Много ли армии призовём, чтоб Урал или Нижний сберечь? А ежели впереди войска дилижанс пойдёт, из пушки паля, которого пуля не возьмёт, совершенно иное дело. Нашим подспорье, страх врагу. Смекаете? А лучше пару или три.

- Далеко сей экипаж не уедет, - практично сказал Ефим. - Дрова, а даже и уголь много пудов весят. Вода в пар убегает. И поначалу неполадки случатся, дело-то новое. Добро, коли версты три одолеет.

- Мало! Требую десять вёрст. И чтоб разборный был, по реке частями возимый и на подводах, а собрать перед битвой. Деньгами не обижу, но дилижанс к лету потребен.

- Слова какие нерусские - дилижанс, экипаж. - Мирон взлохматил и без того кудлатый чуб, подумал и присоветовал. - На пару ходит, стало быть, пароход.

- Да хоть паролёт, - засмеялся Демидов. - Хоть Змей Горыныч. Абы по полю двигался да огнём плевался.

- В отцовских бумагах были рисунки мортирной батареи Нартова под трёхфунтовые гранаты, - задумчиво добавил Кулибин. - И польский многоствол 'шмыговница'. Оружие для Змея Горыныча видится мне не шибко мощное, но часто палящее.

- Вижу, не ошибся в вас. Дерзайте. Только, тс-с-с! - заводчик понизил голос. - Чтоб за стены Выйского слух о пароходе не вышел. Поначалу дилижанс сочиняйте, многоствол отдельно. И да поможет нам Бог.

Из Нижнего Тагила он выехал в смешанных чувствах, сознавая, что сделал первый и незаметный пока шажок к русской Вандее. Когда следующие шаги станут миру известны, ни Пестель, ни троюродный брат Строганов пощады не выкажут.