Адам-Трой Кастро - Убежище

Эта информация меня особенно изумила. Передовые методы автоматизированного лечения, предлагаемые «AIsource Medical», были настолько дороги, что их не могли позволить себе даже правительства некоторых планет. Если тот, кто финансировал данный исследовательский проект, выложил бешеные деньги ради обслуживания четырех человек, то необходимость в секретности перешла все разумные границы и стала навязчивой идеей.

Бенгид постучала по столу зелеными наманикюренными ноготками.

— Убийство аль-Афига произошло спустя четырнадцать месяцев после начала работы по контракту, а оставшиеся на станции долго не сообщали о нем начальству. Его имя значилось в каждом докладе о состоянии работ. И лишь месяц назад Диямены соизволили уведомить начальство о том, что коллега мертв. — Она поморщилась. — Эти мерзавцы буквально пригласили нас прилететь и арестовать их. Или, если тебе так больше нравится, «посмели сделать приглашение».

— Продолжай.

— Когда мы прилетели, Диямены назвали себя, предоставили видеозаписи и другие следственные улики. Больше мы не услышали от них ни слова. Гарриман отказался от адвоката и сделал полное признание, подтвердив, что преднамеренно разбил череп своему коллеге. — Она помассировала переносицу. — Если бы не его заверение, что в тот день он вошел в лабораторию с умыслом совершить убийство, я рассмотрела бы аргументы в пользу преступления в состоянии аффекта. На видеозаписи видно: он нанес более сотни ударов, и большинство уже после того, как череп аль-Афига разлетелся на куски.

Я поморщилась:

— Это не аффект. Это полный психический срыв.

— Пожалуй, соглашусь. И при обычных обстоятельствах это дело должно было стать простейшим: открыто и закрыто. Но тут и появляется осложнение: Диямены решили защитить Гарримана и совершили нечто такое, что он стал, по их мнению, для нас недосягаемым.

— Нечто, ставшее возможным только благодаря медицинскому комплексу «AIsource Medical»?

Бенгид прочитала в моих глазах ярость.

— Верно.

Нарисованная ею картина была почти шедевром. Она хоронила простую геометрию преступления под клубком метафизических вопросов на тему о том, какую долю вины все еще можно возложить на личность после того, как эта личность перестала существовать.

Бенгид отвела упавшую на глаза прядь светлых волос.

— Полагаю, для тебя не новость, что на все про все уходит примерно пять месяцев…

— Реально — это около двухсот процедур, которые надо проводить по одной или две в день, — объяснили Порриньяры. — Да, как раз около пяти месяцев и требуется.

Бенгид всмотрелась в их лица:

— Звучит сурово…

— Времени на каждую уходит так мало, что достаточно вставать всего на пятнадцать минут раньше каждый день.

— И что происходит в конце? — скептически осведомилась Бенгид. — Кто-то просто щелкает выключателем?

— Можете смотреть на это и так, советник. Но никакой травмы не испытываешь. По ощущениям это больше похоже на пробуждение, чем на рождение.

Она кивнула:

— В любом случае, у них имелись и время, и необходимое уединение, чтобы это проделать. Но по завершении процедур не стало ни Гарримана, ни Дияменов. Возникло новое существо с их именами, способное вспомнить, как оно было по отдельности Гарриманом и Дияменами, но состоящее теперь из троих.

— И несущее бремя, слишком тяжелое для одного, — пробормотала я.

Я лишь через несколько секунд поняла, что все смотрят на меня. Порриньяры — потому что знали меня, а Лайра Бенгид — потому что знала недостаточно хорошо.

Бенгид опять выглядела озадаченной, но собралась и продолжила:

— Итак, вот проблема, стоящая перед нами. Если мы возложим вину только на Гарримана и посадим его в тюрьму, для него это не станет реальным наказанием. Он может сидеть в самой глубокой подземной темнице и все равно наслаждаться свободой дистанционно, до тех пор пока Диямены на воле и живут, как хотят. — Она обратилась к Порриньярам: — Я ведь права? Нет никакого способа прервать эту связь и экранировать его от их ощущений?

— Легального — нет, — ответили Порриньяры. — Они сейчас одна личность, даже если каждое из тел делает что-то свое.

Осцин добавил:

— Две части меня иногда находились в тысячах километров друг от друга.

Теперь Скай:

— Иногда еще дальше.

Осцин:

— Все это время два моих тела действовали независимо.

Скай:

— Если бы такого не было, то мое усовершенствованное состояние не давало бы никакого преимущества.