Адам-Трой Кастро: Убежище

— Андреа?

Оценивающее выражение лица Бенгид мне не понравилось — так моя бывшая соседка по комнате в юридической школе не смотрела на меня уже много лет. Мы никогда не дружили, но она знала меня лучше, чем кто-либо, за исключением Порриньяров и еще двух-трех человек. Она наверняка ощутила во мне какие-то перемены, более глубокие, чем косметические изменения внешности.

Уклониться от расспросов я могла, лишь заговорив о текущих делах:

— Я понимаю, почему ты считаешь меня экспертом, Лайра, но я не специалист в этих вопросах. До сих пор мне тоже не доводилось расследовать дела синхросвязанных людей.

— Причина не в том, что такие, как мы, необычайно законопослушны, — пояснили Порриньяры, одновременно хитровато улыбнувшись, — а в том, что нас пока еще не очень много.

Процедура, связывающая несколько разумов, — запатентованная технология, принадлежащая конгломерату древних искусственных интеллектов, называющих себя «AIsource» [1] «AIsource» можно примерно перевести как «Искин-источник». (Здесь и далее прим. перев.) , — считалась незаконной почти во всем пространстве Конфедерации. Связанных людей никогда не было настолько много, чтобы их не считали просто странной причудой. И даже там, где связывание не запрещалось законом, большинство так называемых цивилизованных людей полагало такую практику неестественной, извращенной.

Впрочем, обсуждение преимуществ подобной практики в данной ситуации не требовалось.

— Я все еще не понимаю, в чем ты видишь проблему, — сказала я. — С медицинской точки зрения эти трое арестованных — одна личность. Как только ты получишь любое экспертное заключение, подтверждающее это, ты установишь и факт, что убийство, совершенное любым из индивидуальных тел, отражает совместное решение личности, объединяющей эти тела. Даже если ты не сможешь найти пункт закона, позволяющий инкриминировать всем троим преступление, совершенное одним, все равно будет нетрудно доказать, что другие двое на равных участвовали в заговоре.

Глубокая усталость Бенгид казалась неестественной для женщины, всегда поражавшей меня неутомимой энергией.

— Это лишь на первый взгляд. У нас есть признание. Есть арестованный преступник — три преступника, если тебе так больше нравится. Есть даже сделанная камерой наблюдения запись того, как Гарриман совершает убийство. — Она глубоко вздохнула. — Единственное, чего мы не знаем: как отделить невиновных от виновных?

— У них только одна воля на всех, Лайра. Они или все виновны, или все невиновны.

— Но не в данном случае.

— Почему? — нахмурилась я.

— Они не были связанным трио, когда начали работу по этому проекту.

— Диямены…

— Диямены были только связанной парой. А Гарриман являлся независимой личностью. Как мы смогли выяснить, Диямены присоединились к Гарриману после того, как он совершил убийство, но до того, как они сообщили о преступлении.

Единое существо за стеной с односторонней прозрачностью и три ныне составляющих его индивидуума, казалось, улыбались.

— Какая интересная моральная проблема, — заметили Порриньяры.

— Вот гадство, — пробормотала я.

Бенгид провела нас из тюремного отсека «Негева» в конференц-зал — помещение достаточно большое, чтобы при необходимости устраивать там судебные заседания прямо во время полета. Переборки здесь были выполнены под темное дерево, а на стену за незанятым креслом судьи проецировалось традиционное старинное изображение Слепого Правосудия с наложенной эмблемой фарса под названием «Конфедерация» и геральдическим щитом, изображающим еще больший фарс — моих нанимателей, Дипломатический корпус.

Если подобное отношение покажется вам циничным, вы правы. Но это не поза. Я пришла к этому честно, после долгих лет эксплуатации теми, кто должен выступать моими защитниками.

На столике сбоку стояли кувшины с бруджем — напитком, напоминающим по вкусу простоквашу, но содержащим достаточно чистого стимулятора, чтобы не дать мне задремать в ближайшее тысячелетие. Возле них стояли тарелки с рыхлыми пластинками какой-то выпечки, которую экипаж «Негева», наверное, был обязан считать пирожными. Осцин, которому всегда легче удавалось избавиться от лишних калорий, взял пирожное, а Скай насладилась вместе с ним вкусом лакомства, не проглотив и крошки, — им не требовалось отказывать себе в удовольствиях.

Я налила себе бруджа, но не стала добавлять в стакан таблетку ароматизатора.