Фредерик Пол: День марсиан

Что за чепуха, подумал одурманенный и полусонный мистер Мандала. Он выдвинул табурет, сел и задремал.

Его разбудил взрыв смеха. Мистер Мандала воинственно расправил плечи и, призывая к порядку, затряс колокольчиком.

— Дамы! Господа! Пожалуйста! Четыре утра! Мы мешаем отдыхать другим гостям!

— Да, конечно, — сказал представитель Си-би-эс, нетерпеливо подняв руку. — Еще только одну минутку. Вот послушайте мой. Что такое марсианский небоскреб? Ну, сдаетесь?

— Что же? — спросила рыжая девица из «Лайф».

— Двадцать семь этажей подвальных квартир!

— У меня тоже есть загадка, — сказала девица. — Почему вера предписывает марсианке закрывать глаза во время полового акта? — Она выдержала паузу. — Упаси Господь увидеть, что мужу хорошо!

— Так мы играем в покер или нет?! — простонал один из картежников, но его жалоба осталась без внимания.

— Кто победил на марсианском конкурсе красоты?.. Никто! Как заставить марсианку забыть про секс?.. Жениться на ней!

Тут мистер Мандала громко рассмеялся и, когда подошедший репортер попросил спички, с легким сердцем протянул коробок.

— Долгая ночка, а? — заметил репортер, раскуривая трубку.

— Да уж! — с чувством согласился мистер Мандала. Все эти радиокорреспонденты, журналисты и операторы, ждущие утренней пресс-конференции, с удовольствием подумал он, еще должны будут проделать сорокамильную поездочку по болотам. И зря. Потому что там увидят не больше того, что показывают сейчас.

Один из картежников рассказывал длинный нудный анекдот о марсианах, носящих шубы в Майами. Мистер Мандала смотрел на гостей неприязненно. Если бы хоть некоторые ушли к себе спать, он мог бы попробовать выяснить, все ли присутствовавшие зарегистрированы. Хотя на самом деле никого уже все равно не разместить. Мистер Мандала зевнул и безучастно вперил взгляд в экран, пытаясь представить себе, как во всем мире люди смотрят телевизор, читают о марсианах в газетах, думают о них… На вид они не заслуживали никакого внимания — неуклюжие вялые твари с тусклыми глазками, еле ползающие на слабых плавниках, задыхающиеся от непривычных усилий в земном тяготении.

— Тупорылые увальни, — сказал один из репортеров курильщику трубки. — Знаете, что я слышал? Я слышал, будто космонавты держали их в заднем отсеке взаперти из-за вони.

— На Марсе она, должно быть, почти не ощущается, — рассудительно заметил курильщик. — Разреженная атмосфера.

— Не ощущается? Да они в восторге от нее! — Репортер кинул на стойку доллар. — Не дадите мелочь для автомата?

Мистер Мандала молча отсчитал десятицентовики. Самому ему не приходило в голову, что марсиане воняют, но лишь потому, что он об этом не задумывался. Если бы он поразмыслил хорошенько, то сразу бы это понял.

Взяв монетку для себя, мистер Мандала подошел с журналистами к автомату с кока-колой. На экране показывали сделанную космонавтами расплывчатую фотографию низких угловатых зданий — по утверждению НАСА, «самый крупный марсианский город».

— Не знаю, — проговорил репортер, потягивая из бутылки. — Думаете, они разумны?

— Трудно сказать… Жилища строят, — указал курильщик трубки.

— Гориллы тоже.

— Безусловно. Безусловно. — Курильщик просиял. — О, кстати, это мне напоминает… У нас дома его рассказывают об ирландцах… Летит следующий корабль на Марс, и вдруг выясняется, что какая-то кошмарная земная болезнь уничтожила марсиан. До единого. Эти тоже сдохли. Осталась только одна марсианка. Ну, все жутко расстроены, в ООН идут дебаты, заключают пакт против геноцида, а Америка выделяет двести миллионов долларов компенсации. В общем, чтобы раса совсем не вымерла, решают свести эту марсианку с человеком.

— Боже!

— Вот именно. Искали-искали, наконец нашли бедолагу Падди О’Шонесси и говорят ему: «Ступай в клетку к той марсианке. Тебе и дел-то, чтоб она забеременела». О’Шонесси отвечает: «А что я с этого буду иметь?», и ему обещают… ну, золотые горы. Конечно, он соглашается. Но потом открывает дверь клетки, видит эту дамочку и давай скорей оттуда пятиться. — Курильщик поставил бутылку в ящик и состроил гримасу, показывая охватившее Падди отвращение. — «Святые угодники! — причитает он. — Мне такое и привидеться не могло!» — «Тысячи фунтов, Падди!» — уговаривают его. «Ну ладно, — вздыхает тот. — Но при одном условии». — «Каком же?» — «Вы должны пообещать, что дети будут воспитаны во Христе».

— Да, я слышал, — вяло сказал репортер. Ногой он случайно задел штабель и повалил четыре ящика пустых бутылок.