Майкл Муркок - Средство от рака

— Единственным нашим ответом на это может стать лишь европейское средство.

Еду ему теперь приносили в номер, однако гостиничная жизнь ему разонравилась. Когда он последний раз появился в ресторане, ему предстала Карен с Протцем. Она выглядела скучно. На выходе из ресторана он попытался поймать ее, но безуспешно.

Как Джерри ни всматривался в ее спину, призывного знака он не заметил.

Недостаток музыки начинал мешать ему гораздо больше, чем Карен. Удары щеток по коже барабана, подвывание Мартина, глухие звуки басов Фендера — помогло бы хоть что-нибудь из этого. Но во всем отеле не слышалось ни нотки. Во всяком случае, ничего, что могло бы служить хоть какой-то заменой музыке, вроде Гильберта и Салливана.

На четвертый день охватывавшее его смутное чувство дискомфорта усилилось. Аресты, проводимые полицией, казались все более и более произвольными.

Джерри во второй раз подключил телевизор к каналу передачи новостей.

Президент Паолоцци исчез, его заменил вице-президент Конни Агоносто, обещавший восстановить порядок по возможности быстро.

Некоторое время спустя президент Рональд Бойл, избранный в ходе чрезвычайных выборов, провозгласил, что его милиция особого назначения уже возвратила страну обратно на надежную, разумную основу порядка и готова с честью подтвердить свое предназначение в любом уголке не только родной страны, но и всего мира.

Джерри упаковал свой чемодан и придвинул его поближе к двери. Затем он поспешил в опустевшую комнату Карен и поднял трубку телефона:

— Будьте добры, скажите номер комнаты мистера Протца.

Протц занимал восемьсот пятый. Джерри поднялся по служебной лестнице, отыскал дверь с номером восемьсот пять и постучал.

— Was is das? [23] В чем дело? (нем.) .

— Карен, это Джерри. Я думаю, нам что-то угрожает. Лучше бы тебе упаковаться.

— Пожалуйста, Джерри, уходи. Я не собираюсь быть игрушкой в фокусах…

— О’кей.

Он пошел по коридору. Везде он видел открытые двери, а в них — людей, торопливо запихивавших свои пожитки в чемоданы. Он вернулся к восемьсот пятому и с ожесточением ударил ногой по двери.

— Карен, все уходят.

— Ну и что? Уходи.

— Что-то происходит. Смена правительства.

В холле прозвучали несколько тактов мелодии Чака Берри и вдруг оборвались.

Джерри стал задыхаться. Карен знала, что делать. Коутрубуссис… Насколько отработан заговор? Такого большого давления прежде не было. Он был выбит из седла. Все дело оказалось под угрозой.

Джордж Кетлин — Марк Твен — Генри Форд. Ничего хорошего. Почтовая карточка в его кармане была тонкая и мятая. Когда он коснулся ее, она скомкалась.

Открылась дверь; в ней стоял Жажда. В его глазах затаилась издевка.

— И что же за вещи, товарищ Корнелиус, «происходят»?

— Несчастные голубые, — проговорил Джерри. — Проклятые несчастные гомики. Это твоя работа? Ты, предатель…

— Вспомните о Фрэнке, товарищ Корнелиус. О вашем брате. Как бы он поступил?

— Дядя Фрэнк… — мозг Джерри снова покрыла мгла. — А где?..

— Вы, по-видимому, не в себе, товарищ.

— Так это был ты, да? Ты устроил ловушку?

— Нонсенс. Я здесь всего лишь советник.

— Передайте доктору фон Крупп, что я буду ждать ее в своем номере.

Со всей твердостью, на которую только был способен, Джерри прошел к ступеням и начал спускаться по ним. У него болели зубы.

На экране телевизора Джерри наблюдал, как люди в спешке покидали отель; их целыми группами собирали подразделения милиции Бойла. Он словно смотрел балет.

Три черных «кадиллака» с поблескивающими черным односторонними стеклами двигались по улице в направлении гостиницы. Положение гостей становилось не из приятных.

— Джерри.

Он повернулся.

Карен держала в руках чемодан. Джерри поднял свой.

— Забрала паспорт? Мы возвращаемся.

— Так быстро?

— Я знаю, есть от чего расстроиться…

Коридоры опустели. В лифте они спустились в главное фойе, где группами стояли смущенные люди с испуганными лицами.

Невысокий мужчина в коричневом кожаном военного покроя пальто склонял свое грубое смуглое лицо над паспортами гостей. Это был мистер Силвер либо кто-то очень на него похожий. Теперь он явно находился на службе.

Джерри вальяжно прошел к столу:

— Если позволите, я бы заплатил.

— Конечно, сэр. Шестьсот четвертый и шестьсот десятый, так? — брюнетка пролистала записи на столе.

— Правильно.