Лисса Прайс: Стартеры

— Итак, теперь ты встретилась с моим внуком, — сказал он.

— Что с ним случилось? — я чувствовала, как мои губы дрожат.

Он повернулся и указал на дверь.

— Это мой внук. Настоящий Блейк Харрисон.

Он вздрогнул, потом сел за стол и поправил свой ремень.

Я слышала его слова. Но в них не было смысла.

— Настоящий Блейк?

Это было как будто кто-то снизил градус, всё стало очень тихо.

Только старинные часы в витрине на его столе осмелились работать. Это тикали три золотых шара внутри поворачивались назад и вперед, назад и вперед. Это было тошнотворно, раздражительно, как они кружились и было растерянно в происходящем.

Кто-то задыхался. Это была я.

Глава сенатора сузились. Он кивнул.

— Это никогда не был он? — я спросила.

Он покачал головой.

— Только его тело.

Моя рука поднялась ко рту.

Он снова кивнул.

Я склонилась над стулом.

— Это значит, что в Блейке был ещё кто-то… пользовался его телом.

— Правильно, — сенатор ждал, пока я это осознаю.

Кто? Кому было нужно использовать его тело всё это время? И затем меня поразило. Нет. Холод прошелся по всему моему телу. Эту мысль было слишком страшно озвучить.

— Старик, — сказал сенатор.

Я взяла свою голову в руки. Нет. Не он. В Блейке? Мой разум крутился быстрее, чем золотые шары в часах.

— Но я видела Старика, когда он приехал в институт, — сказала я, — как он мог быть в двух местах сразу?

— Это было после того, как правительство сделка была заключена. Он тогда оставил Блейка.

— А что насчет видео обращения? Его показали перед этим.

— Оно было записано заранее.

Я опешила и сделала глубокий вдох.

— Почему Вы дали этому случиться?

— Он держал моего внука заложником, хоть Блейк никогда и не знал этого. Только его бабушка и я. Он сделал это, чтобы вынести меня ввести соглашения между правительством и Праймом.

— Блейк никогда не подписывался в Прайме?

Сенатор покачал головой.

— Старик похитил его и вставил чип. Блейк не знает ничего из этого. Он думает, что болел всё то время.

Я правела рукой по волосам. Всё это время я считала себя мошенницей и нищей, которая притворилась принцессой. Но ещё был принц, который оказался не тем, кем казался. И я не могла понять, смогу я когда-нибудь кому-то снова довериться или нет.

Сенатор положил мне на плечо руку.

— Кэлли, я хочу. чтобы ты знала, я надавил на обвинителя, чтобы снять с тебя обвинения.

Я забыла об этом.

— И у меня есть кое-что, что я хочу попросить.

— Что? — я не могла представить себе, что могу что-то для него сделать.

Он наклонился своим лицом ко мне, и с большими глазами полными мольбы и дыша на меня, с запахом горького табака.

— Ни чего не говорить моему внуку, не о чём из этого, никогда.

Я вышла из дома Харрисона, не увидев Блейка снова. Я прошла мимо кустов ярких роз, дразня каждый мой шаг. Глупая девчонка. Почему ты не заметила это?

Мои колени задрожали. Я упала не землю, когда ужасный, полый узел сжалься в моем пищеварительном тракте. Я обхватила живот, пытаясь остановить боль. Не будет никого воссоединения с Блейком, никогда. Он был не настоящим. Ничего из того что мы делали или чувствовали не было реальным.

Горькие слезы лились из моих глаз.

Он ушел навсегда. Как родители.

Папа.

О, папочка, я так по тебе скучаю.

Я провела целую ночь, переигрывая в моем уме каждую вещь, которую Блейк сказал или сделал, но начинала представлять его перевоплощением Старика. Клуб Руна, ранчо, премия награждений. После того, как я возродила те моменты множество раз, я хотела убраться так далеко от тех мест, как только смогла. Поэтому следующим утром я повезла Тайлера в наш новый загородный дом в горах Сан-Бернардино. Мы укутались в куртки и жакеты и направились на север.

Второй дом Хелен был большим, двухэтажным сельский домик, держащийся на двух арках с панорамным видом озера сзади. В отличие от главного особняка, в этом было мало напоминаний о Хелен и Эмме; никаких портретов или бюст-скульптур. Я не пыталась забыть их, но не хотела, чтобы их лица не мешали нам чувствовать, что этот дом действительно был нашим.

Тайлер учился пользоваться удочкой, пока я сидела на скале и думала о том, сколько получила и сколько потеряла.

Все началось со Старика, который с помощью сенатора Харрисона, выдвинул соглашения Банка Тел с правительством. Чтобы сенатор сотрудничал, ему нужно было похитить Блейка и использовать его тело в качестве заложника. Хелен ничего из этого не знала, но узнала, что у сенатора были планы, связанные с государственной сделкой. Таким образом, она арендовала мое тело, чтобы убить его. Она хотела разрушить сделку и выставить Прайм впервые публично в плохом свете, тем самым показывая, что тело донора могут использовать ради убийства. Когда у неё был изменённый чип Редмонда, с включателем — стоп-убить, Старик поднял шум из-за изменений и узнал её план. Старику уже тогда был в Блейке. Он использовал Блейка, чтобы больше узнать о планах Хелен.