Константин Соловьёв - ГНИЛЬ

Но эти опасения оказались напрасны, и, спустя несколько секунд, наблюдая, как к развалинам приближается чья-то одинокая высокая тень, Маан сам посмеялся над ними.

— Здравствуйте, господин доктор, — сказал он, выходя из-за камня т становясь так, чтоб его можно было увидеть в скудных лучах осветительных сфер, — Рад, что ты смог приехать. Я бы с удовольствием пришел к тебе в кабинет, но не хотел в таком виде пугать секретаршу. Она прежняя или ты опять взял новую?

— Новую, — сказал Чандрама, подходя ближе, — Периодически надо менять обстановку.

За то время, что они не виделись, он казался немного постаревшим — лицо стало более сухим, губы по-старчески обвисли. Но взгляд был прежний — внимательный, острый, как подобает опытному врачу, и этот взгляд сейчас уверенно ощупывал Маана. По своей проникающей способности и чувствительности он мог бы поспорить со сканером в диагностическом кабинете.

— Ты выглядишь… неплохо, Маан.

— Лучше, чем в последний раз?

— Иначе. Не похоже, что эти полгода ты вел беззаботную жизнь.

— Зато я вешу килограмм на двадцать меньше, чем прежде.

— Я бы сказал, что ты на грани дистрофии. Вот. Я принес тебе то, что ты просил, Маан, — доктор протянул ему сверток.

Подрагивая от сырости, Маан торопливо развернул его — там был простой костюм, белье и водонепроницаемый плащ. Он начал одеваться, мимоходом отметив, что одежда, явно купленная в магазине всего несколько часов назад, кажется ему слишком свободной. Ничего удивительного — хоть Чандрама и знал параметры его тела с точностью до микрона, за последнее время они серьезно изменились.

Наблюдая за тем, как Маан одевается, Чандрама молчал. Он не относился к тем людям, которые торопятся задать вопрос, даже если им нужен ответ. Иногда Маан сомневался, а нужны ли ему вообще ответы.

— Спасибо, что поверил мне, — сказал Маан, затягивая ремень брюк на последнее отверстие, — Мало кто согласился бы на такое безрассудство.

— Прежде я помогал живым, — Чандрама невесело усмехнулся, закуривая тонкую коричневую сигарету, — Теперь помогаю и мертвецам. Да, это вполне можно назвать безрассудством.

— Мертвецам? Я похож на мертвого, Чандрама?

— С точки зрения врача — ты вполне жив. И для человека, убитого полгода назад — прекрасно сохранился.

— Меня убили?

— Да. Тебя убила жена. Психическое расстройство, склонность к алкоголю, стрессы… Говорят, бедная женщина не выдержала.

— Убедительная версия.

— Твоя фотография висит у меня на доске почетных пациентов, — Чандрама издал короткий отрывистый смешок, — В траурной рамке.

«Он ничего не спросит, — понял Маан, — И не потому, что не хочет навредить мне. Он боится. Чандрама никогда не был дураком».

Он почувствовал, как дрогнула рука доктора, когда он передавал ему сверток. Чандрама не был вхож в число тех людей, которых Контроль посвящает в свои мелкие грязные секреты, но, как и всякий врач, он часто мог нащупать верный ответ там, где все остальные предполагали нечто иное. И сейчас он определенно догадывался о том, что произошло.

Маан был ему благодарен — и за молчание в том числе.

— Ты просил еще кое-что, — сказал Чандрама, когда Маан закончил одеваться, — С этим было сложнее. В конце концов я всего лишь врач. Держи.

Он протянул ему что-то увесистое, замотанное в ткань, но пальцы Маана, скользнув по нему, сразу ощутили знакомое прикосновение.

— Только что купленный?

— Что ты. Мой собственный, лежал в ящике лет тридцать… Сейчас, конечно, уже старье, но кое на что еще сгодится. Семь пуль в барабане. Заявление об утере сегодня утром отнес в жандармерию.

— А ты специалист, — одобрительно сказал Маан, перекладывая тяжелый предмет в карман.

— Я не собираюсь спрашивать, для чего он тебе.

— Правильно. У мертвецов свои секреты, знаешь ли.

— Это все, что я мог сделать для тебя, Маан.

— В счет уважения в прошлом?

— В счет соболезнования, — сказал Чандрама сухо, — Мой долг как врача — помогать больным, какой бы… Каким бы недугом они не страдали. Теперь я буду считать, что этот долг выполнен полностью.

— Так и есть. Спасибо, Чандрама. — И прощай.

Он предусмотрительно не протянул доктору руки. И, видимо, правильно сделал.

— Прощай, Маан. Насколько я понимаю, мы больше не увидимся.

— Наверняка нет. Не знаю, кто из нас больше от этого потеряет.

— Я потеряю отличного пациента, — Чандрама улыбнулся ему, — Следи за собой, Маан.

— Конечно, доктор.

Чандрама молча повернулся и зашагал к своему автомобилю. Спустя несколько секунд двигатель ожил и автомобиль, неуверенно рыская носом, пробираясь между обломков, отъехал, быстро скрывшись из виду.