Константин Соловьёв - ГНИЛЬ

— Сейчас мы так запросто сидим, болтаем… — сказал он, выпуская дым толстой густой стрелой в темноту, — А вскоре попытаемся убить друг друга, и каждый сейчас хочет верить, что повезет именно ему. Смешная ситуация. Хотя я видал и не такое…

— Не сразу. Сперва ты расскажешь мне кое-что. Кое-что обо мне. И о Гнили.

— Ого. Гнилец желает говорить… — Геалах рассмеялся, — Зачем тебе это?

— Я хочу знать, как я заболел. И из-за кого. Ты знаешь это.

— Возможно, знаю. Но ты уверен, что ты в том положении, когда можешь диктовать условия?

— Пулю в башку… — прорычал Хольд сквозь зубы, — И нечего с ним…

— Замолчи, — отмахнулся Геалах, прерывая своего подчиненного с отчетливым презрением, — Это наше дело, Хольд. Мое и его. Не лезь. Правда, Джат?

Он впервые назвал его по имени. Наверно, это что-то значило, но Маан не собирался сейчас размышлять, что именно.

— У меня не много найдется того, что я могу тебе предложить, Гэйн, — сказал он.

— Понятно. Но и запросы у меня не очень серьезны, — Геалах хмыкнул, — Давай так. Если мы схватимся и ты победишь, просто прикончи меня. Сразу. Без… мучений и всего прочего.

— Боишься боли? — Маан позволил себе намек на улыбку. Очень уж не вязалось это с образом Гэйна Геалаха, всегда хладнокровного, встречающего опасность лицом к лицу, лучшего охотника Контроля.

— Нет, — серьезно ответил тот, прикусывая сигарету, — Боюсь беспомощности. Это куда хуже.

— Я дам тебе это. Если… Если все будет так.

— Спасибо, дружище. Я знал, что тебе можно верить. Ты всегда был джентльменом. Ну и что же ты хочешь знать, мой добрый друг Гнилец?

Маан помедлил. Вопросов было много, они цеплялись друг за друга, как рыболовные крючки, и сложно было выудить из общей кучи один, самый важный.

— Когда я заболел Гнилью?

— В тот день, когда мы чистили «гнездо» под стадионом. Я думал, ты сразу почувствуешь. Хотя Мунн говорил, что это произойдет куда позже. Он умный старик, этот Мунн. С ним было приятно работать. Знаешь, никто ведь, включая его ребят в белых комбинезонах, не знал, как может почувствовать Гниль инспектор с его «купированной нулевой» — если эта Гниль вдруг оказалась внутри него.

— «Купированная нулевая» оказалась пустышкой, да? Мунн, должно быть, потеряет миллионы, лишившись своей панацеи. Нет, со мной вы справились. Вы заткнули рты всем, кто что-то знал, а мне уже никогда не выбрать на поверхность, да и кто поверит Гнильцу?.. Я не пошатну империю Мунна, его детище, Санитарный Контроль. Но после меня будут другие.

— Что за ерунда? — удивился Геалах, — «Купированная нулевая» надежна, как и сорок лет назад. Ты — единственный случай на все двадцать миллионов. И, вероятно, таковым и останешься. Не думаю, что после всего, что произошло, у Мунна останется тяга к подобным экспериментам.

Мунн. Опять Мунн.

Геалах не лгал, Маан чувствовал это. Перед лицом смерти не лгут, а Геалах явственно увидел лицо смерти и встретил ее взгляд.

Мунн.

Эксперимент.

Мунн.

Маану показалось, что мир вот-вот вновь расколется на части.

— Почему я заболел Гнилью? — спросил он, едва ворочая языком.

Геалах одобрительно кивнул. Видимо, ждал этого вопроса. Единственного верного вопроса из всех.

— Потому что это нужно было Контролю, олух. Все на этой планете так или иначе происходит потому, что это нужно Контролю. Уж ты-то, старина, давно мог это понять. В тебя ввели сыворотку. Специальный биологический агент, разработанный в лабораториях старика. Довольно простая вещь. С научной точки зрения — ничего сложного, но раньше подобных опытов не проводили. Не было добровольцев. Да и ты пошел не по собственной воле…

— Это… это…

— Химический блокатор, — Геалах выпустил табачный дым через нос, сделавшись на мгновенье похожим на какого-то сказочного дракона, флегматичного и уставшего, — Он просто уничтожил твою «купированную нулевую», Джат. Позволил Гнили, зародыш которой присутствовал в твоем теле, свободно жить и действовать. Ребята Мунна объясняли мне принцип, но я мало что понял. Я врач другого профиля, — Геалах наставил в темноту выпрямленный указательный палец, точно пистолет и щелкнул языком, — Как и ты. Можешь считать себя жертвенным агнцем, если тебе от этого будет проще. Тебя принесли в жертву науке. Может быть, твой вклад оценят потомки, подумай об этом. Вдруг именно он поможет когда-нибудь победить Гниль. Не просто прижать ее, не просто выжечь ростки, а полностью победить, вышвырнуть с Луны.

— Значит, просто эксперимент…