Джек Вэнс - Большая Планета

Оракул был облачен в красные и серые шелка, лицо его закрывала вуаль. Он шел медленно, но без колебаний. У постамента он остановился, и префекты подняли его в кресло.

Тишина в зале была тишиной ледяной пещеры. Ни шепота, ни звука, ни дыхания. Даже ветер стих.

Префекты взяли оракула за руки, Вводящий шагнул вперед, вынул шприц, поднял его.

Настоятель вскочил и хрипло сказал:

— Стойте!

— Да, Настоятель?

— Снимите вуаль, Бэджарнум хочет видеть его лицо.

Префект заколебался, затем поднял руку и осторожно потянул белую ткань.

Оракул поглядел в глаза Бэджарнума:

— По-моему, это мой старый приятель Артур Хиддерс, торговец кожами.

Бэджарнум покачал головой:

— Меня обычно зовут Чарли Лисиддер. А вы нервничаете, Клайстра.

Клод Клайстра резко рассмеялся. Огромная доза витаминов амино и нуклеиновых кислот сильно разрегулировала его двигательную систему.

— Вы оказываете мне честь, какой я едва ли достоин.

— Поглядим, — очень легко сказал Бэджарнум.

Клайстра посмотрел на Нэнси. На мгновение она встретилась с ним взглядом, потом отвернулась. Рядом с человеком, которого он знал как Артура Хиддерса, Нэнси приобрела новые черты. Очень знакомые черты.

— Сестра Благодеяния! — Воскликнул Клайстра.

— Хороший ход, не правда ли? — Кивнул Лисиддер.

— Хороший. Но зачем?

— Торговец кожами может спокойно собрать достаточно денег, чтобы оплатить паломничество на Мать-Землю, но вряд ли он станет брать с собой свою молодую талантливую секретаршу.

— Талантливую — это правда.

Лисиддер повернулся и с одобрением посмотрел на Нэнси.

— Мне, право, жаль, что она стала орудием в политической игре, она достойна лучшего. Но этот болван Эббидженс разбил корабль слишком далеко от Гросгарта, и у меня никого не было под рукой. Да, жаль, теперь ей придется искать другого покровителя. — Он бросил веселый взгляд на Меркодиона. — Ей не придется искать долго, не так ли, Настоятель?

Меркодион вспыхнул и сердито посмотрел на Лисиддера:

— Мои вкусы в некоторых областях не менее изысканы, нежели ваши, Бэджарнум.

Лисиддер откинулся на спинку кресла:

— Не имеет значения. Для нее найдется работа в Гросгарте.

Давайте займемся предсказанием.

Меркодион махнул рукой:

— Продолжайте.

Вводящий поднял шприц.

Игла глубоко вошла в шею Клайстры. Он почувствовал давление, резкую боль.

Префекты крепко прижали его руки к ручкам кресла. Он заметил, что Нэнси смотрит в пол. Бэджарнум Бьюджулэйса наблюдал за процедурой с неподдельным интересом.

Огромная темная ладонь опустилась на мозг Клайстры. Его тело стремительно росло: руки достигли двадцатифутовой длины, ноги стали подножием утеса, глаза — огромными окнами, ведущими в мир. Голос Бэджарнума звучал как шепот в подземной пещере:

— Ага. Он корчится. Началось.

Префекты продолжали сжимать руки Клайстры.

— Посмотрите, — весело сказал Бэджарнум. — Смотрите, как он извивается. Он причинил мне массу беспокойства. Теперь он платит за все.

Но Клайстра не ощущал боли. Он потерял чувствительность. Он снова переживал свою жизнь, от первого крика до нынешнего момента, каждую деталь, каждое мгновение. Он следил за собственной жизнью, как опытный садовник за ростом дерева. И каждый раз, обнаруживая ошибку, непонимание, прокол, он восстанавливал реальный ход событий, стирая туман, доселе заполнявший его мозг.

Детство, юность на Земле, учеба на планетах Системы. Большая Планета, растущая в иллюминаторе, крушение на Великом Склоне под Джубилитом, решение идти на восток. Он отследил свой маршрут через Тсаломбарский лес, Земли кочевников, Эдельвейс, Уст, Болотный остров , по монорельсу до Гибернской Марки и Кристиендэйла, через пустыню к Фонтану Миртлисса. Он ворвался в настоящее как поезд из туннеля. Он был более в сознании, чем когда-либо. Опыт всей его жизни, тщательно разобранный, рассортированный и разложенный по полочкам был к его услугам.

Он услышал голос Настоятеля:

— Его мозг чист. Теперь вы должны торопиться, через пять минут его силы истощатся, и он умрет.

Клайстра открыл глаза. Его тело было одновременно горячим и холодным. Его чувства обострились в несколько раз. Он ощущал в себе страшную, переполняющую организм силу.

Клайстра оглядел зал, встревоженных людей перед собой. Они были жертвами, рабами собственных недостатков. На белом лице Нэнси жили только глаза. Клайстра видел ее как она есть, проникал в ее мотивы.