Макс Гришин - Девушка с золотистыми волосами. Часть 1.

Фрэнк промолчал. Он достал зубочистку и зажал ее между зубами.

- И вот теперь посмотри сюда. Я... ну да, между нами, так сказать, по-дружески, по-дружески, ха-ха-ха, - повторил он, почему-то засмеявшись, - признаюсь тебе, были за мной грешки, да может и остались еще, - он подмигнул Фрэнку, - я хочу нарушить этот сраный закон. Я хочу сделать что-то, что он запрещает, ну, к примеру, продать дерьмо кому-то из этих ублюдков, ну или как хочешь их называй. Ведь я их не заставляю, я не вставляю насильно шприц в вену, не заставляю насильно нюхать. Я лишь продаю товар, который они у меня просят и за который они готовы мне платить. То, что они окочурятся, протянут ноги - такая вероятность, конечно, есть, но ведь это уже не мои сраные проблемы! Я... мое дело малое, я лишь барыга, лишь продавец... как продавец оружия, как продавец алкоголя в конце концов. Я даю людям благо, которое им нужно. Да, это противозаконно, это, так сказать, против закона, который кто-то когда-то придумал, чтобы охранять людей от самих же себя, ведь так, так?

- Ты делаешь это сугубо из-за денег. Не строй из себя филантропа!..

- Из-за денег. Да из-за денег! Ты прав, пра-а-в! - громко смеялся Розарио. - Но мы все тут все делаем из-за денег. Наше общество потребления сделало нас проститутками, готовыми продавать ради денег все, что у них есть. Мы все проститутки, все до одного! Ты, я, он! - он ткнул пальцем в бармена. - Только кто-то продается задешево, а кто-то, - Розарио снова улыбнулся и его глаза сощурилось в маленькие щели, - а кто-то знает себе цену, кто-то знает цену, дружище!

- Чего ты...

- Знаю... знаю... Думаешь, чего это Розарио ходит все вокруг да около. Чего он хочет от меня-то? А я тебе скажу, ведь какая штука - есть закон юридический, а есть закон, так сказать, этический, ахаха, ну, бизнес этикет, знаешь?! Ведь вот нельзя просто так прийти и хоп - "давай мол то-то и то-то". Ведь бизнес это вещь такая, деликатная, деликатнейшая я бы сказал! Ведь вот нельзя просто так взять и все вывалить на стол. Ведь этак только делу навредишь, ведь надо почву для этого подготовить, хорошую почву...

Фрэнк снова пригнулся к столу и нагнулся вперед. Его лицо была прямо напротив раскрасневшегося лица Розарио. Оба замолчали на минуту. Наконец молчание прервал Фрэнк:

- Либо ты говоришь, зачем позвал, либо я ухожу, - проговорил он тихим голосом, не отрывая напряженного взгляда от лица собеседника.

Глаза Розарио в миг протрезвели. Они перестали бегать по сторонам, как раньше, и остановились на лице Фрэнка.

- Ты знаешь про нашу школу?

- Я в ней учился!

- Я не про это! - Розарио ухмыльнулся. - Я про другое...

- Я знаю, что там орудует банда подонков, продающих детям наркоту.

Розарио достал из кармана портсигар и не спеша извлек из него новую сигару. Через минуту стол снова накрыло облако дыма.

- Подонков, - повторил он слово, произнесенное Фрэнком и пустил струю дыма в потолок, - всему-то ты любишь давать имена, все-то у тебя подонки, ублюдки...

- Я не могу иначе назвать толпу отморозков, портящих жизнь себе и другим.

- Ты ничего не понял из того, что я тебе сказал, дружище... ничего... - с напускной грустью покачал головой Розарио. - А если те, кому они ее продают, сами просят себе эту жизнь испортить? Ведь мы все люди свободные, мы сами выбираем для себя то, что мы хотим, а что нет. Ведь вот курение, - Розарио вынул изо рта сигару и протянул ее в направлении Фрэнка, - ведь все знают, что курение это дрянь. Рак легких, проблемы с сердцем и прочее и прочее... Но ведь посмотри сам - половина жителей земли курит. Все знают, что курить вредно, но ведь курят! Спрашивается, зачем курят? Скажешь мне "курят лишь дураки", но ведь это не так, - Розарио широко улыбнулся. - Ведь курят директора, профессора, курят даже президенты, не говоря уже о нас с тобой. А почему курят? Да курят и курят, хер с ними! Потому что нравится, потому что круто, потому что приятно! - Розарио затянулся сигарой и медленно выпустил дым сквозь широкие ноздри. - И скажи мне кто-нибудь "не кури" или "брось это дерьмо", я ему отвечу "кто ты такой, собственно, чтобы говорить мне то, что я могу делать, а что нет, да и вообще, какое тебе дело до моего здоровья?" И вот теперь посмотри на это со стороны, не как полицейский, не как блюститель, так сказать, системы, прозомбированный с ног до головы, а как представитель свободного общества, - если мне не нравится курить не сигары, а что-нибудь другое и я сам отвечаю за свою жизнь и за свое здоровье, почему я не могу делать то, что нравится мне?