Александр Арбеков - Девушка, которая, якобы, не умела любить

— Вы кто такой? — мрачно произнёс вьетнамец.

— Я — человек Вселенной, посланник Господа, который поддерживает хрупкое равновесие между Мирами.

— Что!? — тупо спросил европеец.

— Вы кто по национальности? — в свою очередь спросил я.

— Немец.

— О, Боже! Как вы здесь оказались, да ещё и с гранатомётом, и с этими папуасами?!

— Мы не папуасы! — взвизгнул вьетнамец.

— Ну, извините, извините… Я, конечно не прав. Следует более уважительно относиться к коренному населению этой уютной и прекрасной страны. Виноват, исправлюсь.

— То-то! — усмехнулся вьетнамец. — А где вы научились нашему языку? Вы говорите на нём безукоризненно и абсолютно чисто.

— Эх, я во всех отношениях безукоризнен, ну, почти, — поморщился я. — Всегда на чём-то идеально белом найдётся чёрная точка. Хоть она и будет микроскопической, но обязательно найдётся.

— Да, — задумчиво произнёс вьетнамец.

— Скажите, всё-таки, баранина у вас на рынке или в магазинах имеется? — поинтересовался я.

— Что?!

— О, как меня достало это «что»! Вопрос повторить?

— Нет! Баранина имеется, конечно, но её следует грамотно выбирать. Самое капризное мясо.

— Вы мне поможете в этом ответственном деле? Вижу в вас определённый потенциал. Вы где-нибудь учились, ну, помимо школы?

— Да, я закончил математический факультет Московского университета, — ответил мужчина, поморщился и с лёгкостью перешёл на довольно неплохой русский язык. — Были мечты. Были способности и стремления. Вот так всё закончилось.

— Вот как?! — удивился я. — И почему же вы промышляете разбоем?

— Так получилось, — тяжело вздохнул вьетнамец. — Семейные обстоятельства, долги, ну, и всё остальное.

— Понятно… Так что, подгоните мне барашка? Деньги я дам, не беспокойтесь. Что предпочитаете? Рубли, доллары или евро? Можно и в вашей местной валюте. Как она у вас называется?

— Донги, Господин.

— Да, да. Донги. Так что насчёт баранины?

— Э, э, э…

— Что здесь происходит!? — обрёл дар речи европеец, причём говорил он почему-то по-немецки.

— Вы эту трубу со своего плеча-то снимите, — с лёгкостью перешёл я на немецкий. — Вы с нею выглядите, как полный идиот! И, вообще, вы из какого водевиля явились?

— Вы кто?!

— Я — Величайший Господин всех четырёх Миров, в том числе и вашего, потому что энергия моя, вне зависимости от пространства и времени, всегда почти неизменна. Это очень положительный момент.

— Вы сумасшедший? — сорвался немец. — «Хенде хок!». Вы понимаете, кто перед вами?!

— Знаете, ваш земляк, Генрих Гейне, как-то сказал: «Глупец тот, кто пытается прикрыть собственное ничтожество заслугами своих предков».

— Что?! Как ты смеешь разговаривать со мною в таком тоне, червь!? Ненавижу славян! Эх, как жаль, что вас всех, животных, в своё время не истребил великий Фюрер!

— Ну, не так уж он был и велик, если обоссался, обосрался и в конце концов покончил жизнь самоубийством в своём вонючем бункере, — вздохнул я, вставая. — Я многое простил бы вам, так как я человек миролюбивый по своей природе, но за славян вам придётся ответить.

— Застрелить его! — взвизгнул незнакомец.

Вьетнамцы никак не отреагировали на команду и смущённо топтались на месте. Тогда поклонник нацизма сбросил с плеча гранатомёт, достал из-за пояса пистолет и разрядил в меня всю обойму. Я аккуратно собрал на лету пули в кулак, поморщился и быстро бросил их на песок.

— У, суки! Горячие, однако!

Незнакомец окаменел. Вьетнамцы побросали автоматы и мачете, и в панике разбежались кто куда. На песке остался сидеть в трансе тот из них, который вёл со мною диалог.

— Так, что, мой друг, когда мы отправимся на рынок?

— Э, э, э…

— Кто вы такой?! — очнулся германец.

— Я тот, кто сейчас свернёт тебе шею, вонючий урод! — ухмыльнулся я и свернул незнакомцу шею, а потом снова обратился к потрясённому вьетнамцу. — Ну, что? Где у вас тут ближайший рынок?

— Недалеко, — торопливо ответил тот.

— Это хорошо. Люблю то, что недалеко, — задумчиво произнёс я.

— Да, то, что недалеко, оказывается, подчас, совсем близко… — произнёс вьетнамец.

— Как хорошо сказано и подмечено! — восхитился я.

— А то?!

— Труп, пожалуйста, уберите куда-нибудь подальше, а то как-то не эстетично всё это, — поморщился я. — Такой пляж! Такое небо! Такая гармония, покой и тишина вокруг! И этот придурок в опереточном костюме в центре её! Нехорошо! Очень нехорошо!

— Как скажете, Господин!

— Я хочу, чтобы вы закончили это своё занятие разбоем. Вы же, в общем-то, неплохой человек. Я вам выделю для начала определённое количество денег. Откройте магазин или лавку какую-нибудь. Но за исполнением моего поручения я прослежу. Шаг вправо, шаг влево — и расстрел! Ни, ни!