Майкл Салливан - Полый мир

Достопримечательностями Пол не ограничился. Глава Совета сводил его и на спортивный матч, и на художественную выставку, но больше всего Эллису понравились музеи и древние города. К его радости, они с Полом посетили египетские пирамиды: время подточило их грани, но ещё не стёрло с лица земли. Побывал Эллис и в африканском «Музее предубеждения и сегрегации», в руинах Нью-Йорка и в Запретном городе в Китае. Но интереснее всего оказались два прославленных музея войны и религии, расположенные в Иерусалиме.

Пол добыл Эллису пропуск в хранилище Музея войны. В нём пылились многочисленные виды оружия, которые не получили места в выставочном зале и до сих пор считались опасными. Чего здесь только не было: и греческие мечи из бронзовой эры, и пушки с Британских кораблей, и американские водородные бомбы. Что особенно поразило Эллиса, оба музея объединяла одна тема — «трагические ошибки человечества». Хотя он сам верил в Бога, но признавал, что во имя веры люди за свою долгую историю пролили немало крови. На одном экспонате приводилось такое описание четырёх всадников Апокалипсиса: «Жадность, Гордость, Страх и Религия — главные причины войны».

Эллис ехал по движущейся дорожке через тоннель, а по обе стороны разыгрывались сцены из истории. Сложно было поверить, что это компьютерные модели — такими живыми казались люди. Диктор рассказывал: «Человечество совершало печальные ошибки, но они были неизбежны на дороге просвещения, которая вывела нас из варварских времён».

За спиной Эллиса кто-то объяснял, что в прошлом «дорога» была не только метафорой, но и настоящим сооружением.

В Иерусалиме людей было значительно меньше: музеи уступали в популярности голограммам Марса и прозрачной Атлантиде, но Эллис заворожённо шагал по истории религии от курганов, где вместе с умершими хоронили их личные вещи — первые свидетельства о вере в загробную жизнь, — до последней активной церкви в мексиканском городке Эль-Грульо, которую в конечном итоге разрушила Великая буря. Эллис входил в голы и оказывался в церквях, храмах и мечетях, где слушал проповеди о растущем безразличии к Богу, или посреди виртуальных сражений настолько реалистичных, что он тут же выскакивал наружу, боясь, что его стошнит. Войну устранили ИСВ и три Чуда, но религия исчезла ещё раньше, и никто не мог точно ответить почему. Не было ни запретов, ни открытий, опровергающих существование Бога, ни антикрестовых походов. Похоже, о религии просто забыли.

Вечером Эллис с Полом возвращались в Вегенер, в такую же спартанскую комнатку, как дома у Гео-24. Но Эллиса это не заботило: ему просто хотелось побыть одному. Из-за плотного графика они с Полом проводили вместе больше времени, чем молодожёны в медовый месяц. Эллису начинал надоедать и Глава Совета, и его турне. Он уже оправился после операции, но до сих пор говорил Полу, что уставал, лишь бы немного от него отдохнуть.

Эллис вывернул рюкзак на кровать и принялся перебирать вещи, как мальчишка добычу после Хэллоуина. Фонарик, компас, фильтр для воды, аптечка, спички и до сих пор нераспакованный дождевик. Вот и всё, что у него осталось. Заметив пачку «M&M'S» с арахисом, он разорвал её и бросил в рот красную конфетку. Сладкий вкус двадцать первого века. Никогда ещё Эллис так им не наслаждался.

За несколько дней он увидел настоящие чудеса. Побывал на дне океана и за пределами Солнечной системы — «Семёрке Меркурий» такие подвиги и не снились. Эллис получил то, что хотел: вернул здоровье, начал жизнь с нового листа. Но, разглядывая груду барахла на кровати, он думал только о том, что потерял. Как же ему хотелось съесть хороший чизбургер и сходить в нормальный туалет, услышать, как шумят машины или загружается компьютер. Не хватало даже того, что он ненавидел: вездесущей рекламы, бесконечных пробок, дурацкой мелодии телефона и даже грязных споров между республиканцами и демократами. Какие фильмы он пропустил? Какие достижения? Трагедии?

Эллис закинул в рот ещё одну конфетку, закрыл глаза и увидел, как помогает Айзли с математикой, выбирает вместе с Пегги телевизор, сгребает сухие листья воскресным днём. Воспоминания — совершенные под непроницаемым куполом, застывшие в неизменной красоте.

Под плащом что-то блеснуло — кольца Пегги. Эллис опустил руку в карман. Он до сих пор носил с собой кошелёк и телефон, хотя сам не знал зачем. Просто не мог отказаться от прошлого. Эллис откинул кармашек с правами и нашёл фотографии Пегги и Айзли. Нечёткие и мятые. Надо было взять другие. Почему он об этом не подумал?