Майкл Салливан - Полый мир

Были открыты новые планеты, одна из них — Троица — даже за пределами галактики. Но их никто не колонизировал. Никто не основал Вторую Ост-Индскую компанию. Места всем хватало, и на освоение космоса людей мог толкнуть только поиск новых впечатлений.

Путешествия не отнимали у Эллиса времени, но выступления сильно утомляли. Нет, он чувствовал себя хорошо. На удивление хорошо для старика в пятьдесят восемь, который недавно умер и расстался со своими органами. Чуть недоставало сил, но виной скорее были тридцать лет сидячего образа жизни, нежели операция. Больше всего Эллиса выматывали толпы. Куда бы они с Полом ни пошли, их ждали сотни людей. Похоже, в глазах общества Эллис затмевал собой даже Олимп. В отличие от зрителей в Соборе, толпы в Полом мире пестрили одеждой и татуировками. А когда Эллис добрался до Бездны Челленджера — самой глубокой точки Земли, — ему на глаза начали попадаться и первые подражатели.

— Дизайнеры день и ночь пишут рецепты для одежды Эллиса Роджерса, — объяснил ему Пол, когда он с удивлением уставился на зеваку в такой же фланелевой рубашке и джинсах.

Вот у Главы Совета сил было не занимать. Он каждый вечер, после целого дня на публике, находил время отчитаться перед Уорреном. Очевидно, за неимением телевизора, фермеры нуждались в устном докладе о том, как Эллис влияет на мир

Сегодня они с Полом стояли под ярко освещённым куполом на дне Бездны Челленджера, а над ними угрожающе темнела безмерная толща воды. Рыба на такой глубине не водилась. Эллису больше понравилась Атлантида, или, как её называли, Большой аквариум — прозрачный город в тысячу этажей, вокруг которого раскинулся искусственный коралловый риф. В Бездне же ему было просто жутко. Эллиса преследовал страх, что под весом километров воды стекло в любой миг треснет.

— Чудесно! Все дружно помешались на Эллисе Роджерсе, — заявил Пол. — Речи расходятся по всему миру, маски стали хитом, а гипергола с записью интервью уже второй день на вершине популярности.

— Удивительно, что ещё пластические операции никто не делает, — пробормотал Эллис.

— Пластические операции? — переспросил Пол.

Эллис показал жестом на лицо.

— Ну, когда хирурги меняют внешность. У вас же все мечтают чем-то выделиться, странно, что пластические операции не в моде.

— Даже самовыражению есть пределы, — ответил Пол. — Люди хотят иметь индивидуальность, а не отличаться ото всех.

— Не понял. — Эллис заметил, как под куполом появился ещё один поклонник с школьным рюкзаком «JanSport» через плечо.

— Одежда и татуировки — всего лишь слой поверх личности. Они не меняют самого человека. Никто не хочет быть кем-то другим, как собаки не мечтают стать кошками, а лошади зебрами. Пусть мы и рисуем на себе полоски, но это меняет только внешность . Вы для нас — настоящее чудо. Даже не из-за того, что так непохожи, но потому что принимаете это как должное. Вам не страшно быть одиноким, единственным в своём роде. Многие из нас восхищаются такой смелостью. Мы тешим себя мыслью, что можем с такой же лёгкостью заявить о себе, стать неповторимой личностью, но решиться на такое — мужества хватит лишь у единиц.

Фанат с рюкзаком робко улыбнулся. Эллис ответил улыбкой, смутившись, что так пристально его разглядывал, и машинально перевёл взгляд к куполу: по ту сторону в лучах прожекторов клубились подводные гейзеры и плавали какие-то тёмные крупинки. И хотя Эллис стоял на дне самого настоящего океана, по сравнению с Полым миром он казался тусклой подделкой.

— Вы же понимаете, нам нравится принадлежать обществу. Мы социальные животные, — объяснял ему Пол. — Но никто больше не живёт группами, как в ваши дни. Едва стало возможно прожить одному, и такие традиционные ячейки, как семьи и племена, исчезли. Люди в Полом мире чувствуют себя частью общества только потому, что все вокруг — такие же, как они. В точности такие же. Люди живут, как хотят: спят они днём или ночью, ставят одни цели или другие, но каждый без исключения верит, что он — часть чего-то большего. Они не столько хотят отличаться от других, сколько жаждут, чтобы их замечали — узнавали. Мы на ферме не такие. — Пол поднял изувеченную руку: — Бесповоротные перемены — наше будущее. И оно наступит во многом благодаря вам.

— Что же это за будущее такое?

— Думаю, это предстоит решать нам.

С ростом популярности Эллиса росло и давление на ИСВ, а Пол требовал от него выступлений едва ли не на каждой остановке в турне. Эллис понемногу набирался опыта, но по большому счёту его речи друг от друга не отличались. Сначала он говорил, как изменился мир, благодарил ИСВ за спасение своей жизни, а после и весь Полый мир за тёплый приём. По наставлению Пола он добавлял, что ИСВ отказывает ему в женской цепи, и ему нужна помощь, чтобы убедить их, иначе он так и останется совсем один. В завершение он повторял цитату про одинокую единицу: на этом опять же настоял Пол. Когда Эллис признался, что позаимствовал фразу из песни, тот отыскал её в архивах Вегенера и включал каждый раз до и после речей. Песня стала символом Эллиса Роджерса, и он порой слышал, как её напевают прохожие — обычно одетые в джинсы и рубашки. А во время выступлений её сотнями одинаковых голосов исполняли все зрители.