Виталий Владимиров: Закрытый перелом

24 Виктор стоял около дверей квартиры и долго искал в полумраке подъезда нужный ему ключ. Нашел, вставил его в замочную скважину и отворил дверь, повернув одновременно ручку двери

ключ в замке, для чего ему пришлось сунуть букет гвоздик подмышку, а спортивную сумку поставить между ног. В передней было темно, но в комнате горел свет и была включена радиола. Виктор усмехнулся, вытащил букет, встряхнул его и галантно оттопырил локоть. После этого он включил свет в передней, хлопнул дверью и многозначительно, как Антон, откашлялся: - Кхе! Кхе! - Марина, это ты? - радостно прозвучал мужской голос, раздались шаги и в дверях комнаты появился Сергей. Увидев Виктора с букетом в руках, с застывшей улыбкой на лице, Сергей опешил от неожиданность. В руках он держал тряпку, которой стирал пыль. На нескладной фигуре Сергея комично выглядел короткий передник в оборочках, подвязанный на спине чуть ли не под лопатками. Виктор тоже удивился, но пришел в себя первым. Воспользовавшись "своим" комплектом ключей от квартиры Марины, Виктор явно не рассчитывал встретить здесь Сергея. - А-а-а, Сереженька! - протянул Виктор. - Привет одноклеточным! Как жизнь? Сергей поправил очки, ткнув длинным средним пальцем свободной руки в переносицу, снова оглядел Виктора, букет и, уже не смущаясь, спокойно ответил: - Молодая. Виктор широко улыбнулся. - Ха! - сказал он. - Тогда поставим вопрос иначе: как жизнь молодая? Сергей также широко улыбнулся в ответ Виктору: - Замечательно. Виктор отдал букет Сергею: - Подержи. И начал раздеваться, продолжая говорить: - Молодец! А ты растешь, старик, - похвалил он Сергея. - Это же у Марины всегда такая привычка. Ее спросишь: как жизнь? А она в ответ: молодая! Тогда ее спрашиваешь: как жизнь молодая? А она в ответ: за-ме-ча-тельно! Вот и поговорили, вот и ладушки. Быстро ты, однако, усвоил ее уроки... Ну, и где же н-а-ш-а Марина? И Виктор издал короткий смешок. - А разве она не пришла с тобой? - прищурился недоуменно Сергей. - Как же ты попал в квартиру?.. Или вы с Мариной каким-то образом договорились? Виктор пожал плечами: - Ага, договорились... Нет, сговорились... Ты знаешь, сейчас все сговариваются, потом договариваются, потом разговариваются... Виктор рассмеялся своему каламбуру, откинул голову, расчесывая волосы широко растопыренными пальцами, и тут Сергей понял, что Виктор крепко навеселе. - Так все-таки, как ты попал в квартиру? - тихо, но настойчиво повторил свой вопрос Сергей. - Как? Как, как... Заладил... Открыл дверь ключом... Своим. Не удивляйся и не ревнуй. Мне его Марина сама дала когда-то... Было дело... Ну, чтобы я мог... Ну, иногда... Тогда, когда... Ну, например, как сегодня, завезти ей то, что она просила... Вот... Виктор нагнулся, пошарил в спортивной сумке и достал из нее ручки для дверей: - Ага, пусти-ка... Виктор прошел в комнату, слегка отстранив Сергея, который так и стоял с букетом в одной руке и тряпкой в другой. Виктор хотел примерить ручку, присел около двери, но не удержался и шлепнулся на пол. Его насмешила такая неудача, он добродушно рассмеялся, но вставать не стал, а поставил сумку между ног, достал из нее дверные ручки и покидал их на диван, стоящий рядом с дверью. Потом обнял колени и поднял голову на Сергея. - Старик! Желание женщины для нас - закон! Не согласен? - и Виктор грозно сдвинул брови. - Согласен, - сдержанно ответил Сергей. - Конечно, закон. Только законом для меня является желание любимой женщины. Виктор мотнул головой. - Любимой? Что ты в этом понимаешь? - В чем? - насторожился Сергей. Ему был неприятен развязный, пьяненький тон Виктора, то, что у него оказались ключи от квартиры, то, что Виктор сидел на полу, не вставал и не намеревался по всей видимости уходить. - Как в чем? - небрежно отмахнулся Виктор. - В любви, конечно, в чем же еще. - То есть как это не понимаю? - вспыхнул неожиданно даже для самого себя Сергей. - Как же это я не понимаю, если люблю! - Ты?! Виктор поднял голову и очень серьезно, с искренним страданием, которое засветилось болью в его глазах, сказал: - Значит, не я один... - Ты?! - теперь растерянно опустил руки Сергей. - Ты тоже?.. Ты тоже любишь Марину?.. А она?.. Тогда почему же, я не понимаю?.. И он машинально вытер разом вспотевший лоб тряпкой, которую держал в руке. В другой руке уныло висел букет. Настало время удивляться Виктору. Наконец, он понял, от чего разволновался Сергей, опять негромко рассмеялся, кряхтя поднялся, подошел к Сергею и дружески обнял его, обдав перегарчиком. - Так ты влюбился в Маринку?!.. Что ж, бывает... Виктор прошел в комнату, тяжело плюхнулся на диван, покрутил головой и, звонко ударив себя ладонью по колену, опять развеселился: - Ну, нет, это надо же!.. Цирк зажигает огни - вот как называется этот водевиль... Виктор посмотрел на побледневшего Сергея, на его худые руки, судорожно сжимающие тряпку и букет, и ему стало жалко Сергея, как жалеют беззащитного малыша, щенка или котенка. И Виктор решил, подражая Антону, открыть Сергею великие истины, вид на горные вершины высокого духа, парящего, как демон во вселенной, над бременем страстей человеческих. - Ты только успокойся, старик... Не дрейфь... Какая разница: Марина, Люся или Таисья? Все пройдет, все уйдет, растает в черном дыме крематория или превратится в прах и тлен... Все пройдет... Вот как сказал об этом поэт Валерий Истомин, ты, небось, и не слышал о таком?.. А наша истинная сущность - отраженье ужасной истины, что я - лишь только в что-то превращенье круговорота бытия... Лишь только в что-то... Усек, старик?.. - Усек, - уже успокоившись, кивнул головой Сергей. Он внимательно слушал Виктора, ожидая, когда тот возведет до конца храм своих умозаключений. - Молоток!.. Раз все проходит и все пройдет - пройдет и твоя любовь к Марине. Понял?.. Пройдет, как у меня прошла, пройдет, как прошла у Антона... К Марине, я имею ввиду... Но Марину не вздумай обижать. Так-то! Марина - это ш.п., швой парень, значит. Она - надежный человечек, никогда не выдаст, да и в делах любовных искусница, тут ничего не скажешь... Виктор не заметил, как побелели костяшки пальцев Сергея, сжимающие букет. Но Сергей молчал, и Виктор истолковал его молчание как сомнение в его, Виктора, словах, и поэтому он решил по-дружески открыть глаза Сергею, как недавно ему открыл глаза Антон. - Жаль, конечно, девку, но время ее ушло... Безвозвратно, как все уходит... Вот, еще несколько лет назад она была вся в соку, как говорится, а сейчас... Сейчас с ней хорошо дружить, но жить... Нет, согласись, что с ее характером ей только на общественном транспорте контролером работать... Скажешь, я не прав, старик?.. И смотри, как бы она тебя не охомутала, совсем в бабу не превратила... Весь этот монолог Виктора был скорее обращен не к Сергею, как самому себе. Виктор убеждал самого себя в своей правоте, следуя логике и духу Антона, утвердительно размахивал руками, но посмотрел на Сергея только на последней своей фразе. Сергей сунул тряпку в карман передника, снял очки и тщательно протер их краем передника. Потом прошел в комнату, выключил по пути тихо играющую радиолу, аккуратно положил букет н