Вадим Кирпичев - Трудно быть Рэбой

Простой деревянный ларец был отодвинут в сторону. В руках сверкнуло круглое зеркальце. Биогрим практически схватился, до естественного цвета оставалось чуть-чуть, да и красные пятна за скулами почти исчезли.

Скоро. Скоро здесь все изменится. Пройдет каких-то десять лет, и города Империи будет не узнать. В зарябившем зеркале он видел будущее. Банды, орудующие на улицах среди бела дня. Взрывы. Перестрелки. Зарастающие поля. Мертвые цеха. Вымирающие от водки города. Бритоголовые, шагающие коридорами власти. Из всех щелей лезущие уголовники, насильники, шарлатаны. Попрошайки на каждом углу. Великая Империя, отданная на растерзание бандитам, чиновникам и прочему ворью.

Рябь улеглась. В зеркале заурядное, в меру глуповатое лицо. Лицо глубокого провинциала, которому расшалившаяся история нацепила корону. А замени такому венец на шляпу, и перед вами идеальный исполнитель на роль гробовщика. Гробовщика Империи.

Он пальцами проверил, крепко ли схватились темные пятна на лбу и лысине, когда в дверь кабинета постучали. В дверном просвете заполыхали рыжие кудри. Вытянув шею и ослабив чересчур тесный галстук, он поморщился и вдруг взревел не хуже Таргота:

— Ответа надо ждать, мерзавец! В следующий раз башку оторву, кости переломаю, клянусь Святым Микой!

Референт дико уставился на хозяина кабинета. Дверь захлопнулась. Он недовольно поморщился. Проклятый, многолетней крепости арканарский психогрим - здорово он въелся в душу! Надо срочно нацепить новый, пока дров не наломал. Когда же эти пятна просохнут? Он потрогал лысину. Порядок.

На стол легла Книга Минувшего. Он пожал плечами. Все повторяется. Господи, как все повторяется! Вновь искомая страница Книги Минувшего упрямо не желала находиться. Словно в прятки играла. А ведь с нее все по-настоящему и начнется. Или закончится? Стоит увидеть ее, и наступит конец эпохи. Время остановится. Мироздание замрет. Анизотропность истории, цена которой оказалась Мечтателям не по карману, уничтожится. Вертикальный прогресс будет бит в лет, как пташка арбалетной стрелой, а прямой ход миров, ухваченный каменной рукой, начнет свиваться в кровавую, колючую спираль реальности. И это уже будет совсем другая история.

Страница открылась внезапно. Но прежде чем заковать душу в панцирь и повести Империю по дороге благих намерений, он все-такиуспел вспомнить свою самую последнюю встречу в своейпоследней арканарскойночи, которая пока еще была для него реальнее, чем самый яркий здешний день.

Мечи Руматы деревяшками стукнули в хроноброню Таргота Проклятого и бессильно опустились. В отличие от мерцающего пожарами черного мрамора скафандра, мечи уже не сверкали, запачканные во что-то темное, и это был не сок земляники.

Румата, надо отдать должное Мечтателю, был умен и все понял с двух слов. И цели хронопрогрессорства, и опасности спрямления круга времен, и всю угрозу от таких попыток для стабильности соседней Волнывремени, и то, что сам Таргот не имеет отношения ни к прошлому ни к будущему.

С нечеловеческой тоской Румата оглянулся на пылающийгород, напройденный, хорошо отсюда видный путь. Перевел взгляд на свое искаженное, заслоненное пожарами отражение в хроноброне Таргота и отшатнулся.

— Так вот для чего все. Тогда зачем яеще нужен?

— Я хочу помочь тебе, Румата.

— Теперь это может сделать только настоящий бог. Какими мы так и не стали.

— На самом деле быть богом не так уж и трудно, Румата, если дано плечом и душой стать вровень с мирозданием.

— Так вот в чем дело…

— Не жалей об этом. Ведьбог — это всего лишь последняя ступень к человеку.

— Вы лихо перешагнули ее…

— Не будем спорить. Просто представь: перед тобой бог истинный, то есть сам бог Времени, и он пришел тебя наградить.

— Наградить… — Румата устало швырнул мечи под ноги, обвел рукой занимающиеся факелами горизонты. — Тогда, Всемогущий, сделай так, чтобы этого не было. Чтобы я, наконец, проснулся от этого вечного, кровавого кошмара.

— Кошмар этот для вашего же людского блага. Он послужит вам уроком, напоминанием, к чему ведут прямые пути во времени. И если его не будет, то вы скоро прольете такую кровь…

— Допустим. В таком случае замени кошмар на истину. Покажи людям будущее. Пусть они знают, в какой ад ведет нетерпение и мечтательность.

— Люди ненавидят истину, будущее их — смерть, поэтому с истиной они могут примириться только под страхом смерти, да ито не всегда. Они растерзают любого, они убьют даже Бога, если он придет к ним с истиной.