Юрий Тамразов - Сету атум

Впечатываю тяжелый ботинок в ступню демона, вкладываю всю силу, весь вес. Монстр шалеет от нежданной боли, теряет бдительность. Этого достаточно. Рукоять мелькает перед глазами, перехватив шашку, пронзаю тушу, стоящую сзади. Рев, лезвие с трудом, но входит в тело, рвет мягкие ткани. Резко выдергиваю клинок, прячусь за обмякшую тушу, треск электрического разряда, запах паленой шерсти, едва удерживаю бьющуюся в конвульсиях тушу, кувырком лечу в бок. Над бледно-голубым от лунного света перекрестком пульсирует портал. Из портала показывается зубастая пасть, эдимму обводит местность черными бусинками глаз, рычит, обнажая клыки. Жест наотмашь, в морду врезается пламя, выжигает глаза, подпрыгиваю к порталу, рублю шашкой, рассекая череп эдимму надвое, не успеваю обернуться – спину обжигает холодная плеть. Кричу от боли, пытаюсь унять бешеное сокращение мышц, оборачиваюсь, вижу, как маг закидывает девушку на плечо, бежит в лес. Ноет раненое прошлой ночью плечо, до тошноты доводят ожоги на груди и спине. Жертвы лежат, обессиленные, каждый в своем круге. Портал жив, пока жив его хозяин. «Ну с-с-сука», – хриплю, подхватив с земли отлетевшую от удара молнии шашку, бегу за колдуном. На полет сил уже нет, сон по два-три часа в сутки в последние два года дает о себе знать, не успеваю восстанавливаться. Пробегая сквозь кусты, прикрываю свободной рукой лицо. Отражаясь в клинке, мелькает трава, – набираю скорость, колдун меня опережает.

Легкие едва справляются, сердце заходится от набранного мной темпа. В реальном мире так не побегаешь, пулей пролетаем территорию кладбища. Колдун на бегу поддает плечом кладбищенские ворота, те, гулко ухнув, распахивают свой зев. Сколько силы в тощем теле! Несусь следом, почти нагнал, шашка наливается тяжестью в руке – чует кровь. Под ногами асфальт, мертвый взгляд мага обжигает похлеще молний – оглядывается на меня, не прекращая движения, резко вскидывает руку, отскакиваю в сторону, пропускаю искрящийся разряд, продолжаю преследовать.

Бежим какими-то закоулками, ботинки звонко шлепают по лужам воды, скопившейся в углублениях асфальта. Слева и справа мелькают стены, бока многоквартирных домов сливаются в сплошную грязную линию. Пространство расширяется, прямоугольники бордюров по сторонам дороги все дальше друг от друга. Словно гоночные болиды, вылетаем на открытую местность. Похоже на центр какого-нибудь города. Мрачный довольно центр. Колдун подбегает к стеле, упирающейся острым краем в черное небо, резко оборачивается, зашвыривает девушку за спину, кричит.

Кровь хлещет из носа, стекают струйки из ушей, уголков губ. Пронзительный крик, то отдающий громом, то переходящий в свист на грани слышимости, рвет мое тело. Фигура мага удлиняется, его тень ползет черной кляксой по асфальту. Я падаю на колени от боли, шашка со звоном ударяется об асфальт, пытаюсь защитить себя, сдавливаю уши ладонями. Снопами осколков разлетаются окна домов, покрывают землю острыми снежинками. Нет, только не так. Не так быстро. Ухватываюсь за мелькнувшие в памяти лица родителей, разноверов, жертв, что по-прежнему ждут своей участи на перекрестке. Подбираю шашку, оперевшись на лезвие, встаю. «Асато ма сад гамая. Тамасо ма джйотир гамая. Мритйор ма амритам гамая», – напеваю слова мантры, что поддерживала меня в самые трудные минуты жизни 10 10 «Веди нас от неистинного к истине. Веди нас от тьмы к свету. Веди нас от смерти к бессмертию», – санскрит. . Наплевать на ожоги и ад происходящий вокруг. «Ты слышишь? – кричу заходящемуся воем магу. – Если Он со мной, кого мне страшиться, чего боятся?». С силой вонзаю клинок в искорёженный звуковыми волнами асфальт, накрываю ладонями рукоять. От меня исходит сила. Так бывает, когда полумеры заканчиваются, и за свою жизнь нет страха. Так поступает Сету атум. Тело ломит от мощи, звенит воля, словно она материальна. Воздух вокруг меня, нагретый до запредельных температур, исходит маревом, опутывает жгучими щупальцами пространство. Собираю всю волю, всю жизнь в одну точку. Сжимаю, трамбую, прессую до предела. Сейчас! Мир вокруг стонет. Я отпустил воображаемую точку, сжатая энергия с чудовищной силой начинает расширяться, сжигая основу этого мира, растворяя атомы. В вязкие лужи превращается асфальт. Черная сажа хлещет из пустых окон. Колдун вжимается в стелу – тоже на пределе. Выставляет перед собой руки, выхаркивает короткие слова в пространство. Я опустошен, опускаюсь на колено, держусь за верную шашку, пытаюсь не упасть.